Окрыленный моими словами,
градоначальник вернулся к дикарям, молча ожидавшим продолжения
торга. Интересующий меня лазутчик тихонько прошел еще дальше, уже
скрывшись за углом дома.
— Богдан, бери его в плен живьем.
Только тихо, не надо привлекать внимание дикарей, не хотелось бы
убивать кого-то. Или всех...
Бесшумно для своих габаритов Богдан
стремительно исчез в переулке. Оттуда донесся сдавленный вскрик,
заглушенный голосами дикарей и Акрама. Следовало спровадить
покупателей, пока они не хватились потери.
— Акрам, уступи им, от их криков у
меня разболелась голова.
Градоначальник без спора выложил три
ножа: взвыв от радости, дикари похватали свою добычу и мгновенно
ретировались через дверь, пока Акрам не передумал. На месте торга
остались туши животных, лежащие на шкурах. Закрыв за ними дверь,
воины закрыли массивный засов, возвращаясь к горе мяса. Акрам
деятельно раздавал указания о дальнейшей судьбе мяса, поглядывая в
мою сторону. Кивнул ему, одобряя действия: ему лучше знать, что
делать с провизией.
Меня же интересовал лазутчик.
Вернувшись в свой дом, обнаружил
пленного без сознания и стоящих рядом с ним Богдана и Баска.
— Богдан, просил же тебя
аккуратно!..
Присев, пощупал пульс: сердце билось
нормально. После нескольких оплеух, дикарь заморгал, приходя в
сознание. Он рванулся встать, но мощная длань Богдана пригвоздила
его к каменному полу.
— Ты понимаешь меня? — спросил я
пленного, у которого на темени выросла угрожающих размеров шишка.
Ошарашенно оглядываясь, пленный залопотал на непонятном
наречии.
— Может, позвать Акрама? — Борд
появился так бесшумно, что я вздрогнул от его голоса.
— Ему не доверяю, нужен кто-то
другой.— Я уже собирался послать за парочкой воинов на стене, они
тоже вступали в контакт с дикарями.
— Du verstehst mich? (ты понимаешь
меня) — голос Наты звучал невероятно красиво, хотя слова были
угловатыми, ломаными.
— Ich verstehe (понимаю),— вырвалось
у пленного, но после этих слов он замолчал. Напрасно Ната пыталась
добиться от него сведений, пленный упрямо мотал головой, лепеча на
непонятном языке. Больше получаса пленный хранил молчание: не
помогли ни просьбы, ни угрозы.
— Макс Са, дай мне потолковать с
ним,— прогудел низким голосом Богдан, выведенный молчанием
пленника.
— Он мне нужен живым, помни об этом,—
предупредил гиганта, потянувшегося к съежившемуся дикарю. Потянул
за собой Нату на улицу: ей не надо видеть меры физического
воздействия.