— Какие безделушки?
— Железные ножи отвратительного
качества, кузнецы у них явно не самые лучшие,— пренебрежительно
отозвался Мольтке вставая.
Ганс уже дошел до двери, когда Дитрих
окликнул его:
— Вернись, Ганс, я придумал, как нам
взять эту крепость, запирающую выход в земли Русов.
— Расстрелять пушками и пойти в
атаку? — предположил Ганс, возвращаясь к королю.
— Нет, мы сделаем иначе: твои
отборные солдаты проникнут внутрь под видом дикарей, вступят в бой
и откроют двери для остальных воинов. Надо всё продумать,
торопиться не будем, у нас один шанс, и его надо использовать
сполна.
Они просидели тогда до поздней ночи,
обсуждая всё варианты. Отправляя Ганса с отборным отрядом к
границе, Дитрих дал Гансу свободу действий. Мольтке мог
самостоятельно доработать или изменить план и самостоятельно
выбрать время для его успешного исполнения. Отборный отряд,
включавший в себя десять обладателей «топов», двадцать всадников,—
пятую часть всей конницы фюрлянда,— и больее двухсот пеших воинов,
ушел к границе почти два месяца назад. За это время Ганс прислал
всего одну короткую весточку: «Мой король, всё идет по плану. О
сроках атаки сообщу дополнительно».
Усевшись в кресло, Дитрих мысленно
обратился к неведомому Макс Са, чьими детьми себя считали Русы. Со
слов Ганса, побывавшего в плену Русов, Макс Са у них не то Бог, не
то посланник Бога. Из разговоров Русов, что смог понять Мольтке,
этот самый Макс Са ушел на небо, но обещал вернуться. И случилось
это, судя по всему, во времена, когда его предок Адольф Эрст попал
в эти края.
"Очередная сказа про Великого
Шамана«,— усмехнулся Дитрих, перелистывая рукописные труды своего
предка.
Осторожно постучав в дверь, заглянул
Карл, начальник дворцовой охраны:
— Мой король, есть донесение от
Мольтке.
— Неси сюда,— вскочил с места
Дитрих.
Разорвал кожаную тесьму и развернул
лист грубого пергамента.
Короткое послание гласило:
«На следующий день после полнолуния. Твой друг и
подданный Ганс Мольтке».
— Карл! — заорал Дитрих. Перепуганный
начальник охраны влетел в комнату, обнажая саблю.
— Зови Фрица Лейбнера, нам надо
обсудить военную кампанию.
Карл выскочил за дверь, а Дитрих
аккуратно сложил донесение Ганса среди остальных бумаг. До этого
пограничного городка около восьми дней пути. С учетом обоза и
пушек, это дней десять. А полнолуние — примерно через неделю.