Когда же, предательство собственного «Я» переступает некую
грань… Те самые возведенные заборы. То человек, в лучшем случае —
пребывает в состоянии расстройства личности. А в худшем — и вовсе
слетает с катушек.
Глупые люди. Тьму нельзя закрыть стеной из навязаных социальных
кирпичиков. Потому, как рано или поздно, она все равно — истребует
своё. Но тьму можно обуздать. Не лишать себя части собственной
парадигмы личности, а выстраивать с ней симбиоз. Позволяя
опосредованно влиять на повседневную жизнь, и тем самым развиваться
как единый субъект, без предательств самого себя. Тьму нельзя
растить в клетке. Морить голодом, издеваться, притворяться словно
это и не тьма вовсе за прогнившими прутьями. Напротив, тьма растет
лишь тогда, когда лишена оптимального рациона. Умный человек
отпустит свою тьму. Накормит ее. И тогда, у всех на виду, она более
не будет обузой и грузом души. А станет надежным плащом, на плечах
субъекта, невидимая более никем и не ощущаемая самим Человеком…
- … Эй, братан… Нервы у тебя конеш. — убирая руку от плеча
Герольда, пытался перекричать музыку в наушниках парень, лет
восемнадцати. — Прибыли, стаб.
- Задремал — опуская руку с автомата на стоящий рядом с сиденьем
рюкзак, Герольд вглядывался в казалось, знакомое лицо парня.
- Вы ведь Знахарь, да? — скорее утверждал молодой рейдер, первым
выпрыгивая из кузова «Маршрутки».
- Возможно. — так и не припомнив, где он ранее встречал
мальчишку, Герольд проследовал за ним. — Бывай.
Парень что-то ещё говорил, но Герольд развернувшись, побрел в
сторону уже знакомой улочки внутри Стаба, что был одним из
ближайших к Академии. Герольд не помнил название сего сооружения,
но будучи «студентом» он часто проходил тут своеобразную практику с
Шанцом. Потому прекрасно ориентировался в кривых нагромождениях,
именуемых здесь вагончиками. Ноги сами вели его в сторону одного из
приличных заведений местного социального образования.
Вытянутый корпус, с множеством овальных окошек. Плотная,
окованная жестью дверь и крепкий запах продуктов самогоноварения.
Внутри десяток небольших столиков, для приватных бесед, с глазу на
глаз, расположенных по углам и два широких вытянутых стола, условно
расположенных в центре зала. Где собственно, люди в большей массе и
восседали. Пили, ели, травили веселые байки. В общем, проводили тот
самый, практически единственный доступный в Улье, массовый
досуг.