—Фан Юань, контрактный рабочий и гражданин
Великой Поднебесной?
Мужчина
поливающий побеги из наруча, чём-то неуловимо напоминал бригадира.
Будь у него трость и шрамы, они были бы практически неотличимы.
Родственник? Он сел за стол выжидающе посмотрел на меня. Мелькнула
глупая мысль дать ему взятку. Это скоро будет уже
рефлексом.
—Нет, — ответил я максимально
спокойно.
Пальцы,
сжимающие ручку, дрогнули, оставив на бумаге помарку. Но дыхание
тюремщика быстро выровнялось и рука продолжила привычный путь по
типовым графам.
—Шутник значит? Здесь таких любят. На
дезинфекцию клоуна и в пятую камеру. К общаку.
Последнее
слово прозвучало зловеще, я все же надеялся на одиночку. У меня
забрали одежду и личные вещи, тщательно описав их в замызганном
журнале. Причем черная карта не вызвала особого интереса, а вот
трубу, сильно помятую от частого использования, рассматривали минут
пять. Очки с секретной линзой тоже хотели забрать, но убедившись,
что без них я слеп как крот, вернули. Стоять перед дружинниками
голышом было неприятно, но я старательно повторял про себя “это
всего лишь на сутки”.
В любом
случае, я внимательно наблюдал и всё запоминал. Меня просветили
какой-то картой из наруча и заставили надеть оранжевую форму с
тонкими белыми полосками. Она была мне большевата, но покрой и
качество ткани во многом превосходили мою повседневную футболку. На
самом деле здесь оказалось удивительно много одежды всех форм и
расцветок: красная, черная и даже ярко-желтая. Единственное что
было общим - поласатость. Очень надеюсь, что не настанет тот день,
когда я начну разбираться в цветах тюремных роб.
Пока мы шли
по освещенному портативными лампами коридору к месту содержания,
всё было в порядке. Проблемы начались, когда меня завели в “общак”.
Без повязок было неясно, принадлежат ли сокамерники к банде, но,
судя по возрасту, случайных людей тут почти не было. Каждый в
камере ненавидел меня или считал лёгкой добычей. Они вскинулись,
словно стая волков, а я уже вымотался за сегодня морально и
физически. Оставалась лишь пара минут, прежде чем дружинники
захлопнут дверь, оставив меня наедине с старшаками из банды Орлова
и прочей шпаной. Ни единого шанса на победу, они просто навалятся
толпой. Я сжал зубы и вспомнил всё, что знаю про тюрьмы: наколки,
сленг, какой то бред про бутылку и два стула. Наконец в голове
прояснилось. Поправив очки, я нашел самого здорового бугая среди
сидельцев. Это был настоящий зверь, раза в три крупнее любого
взрослого. Уши поломанные в нескольких местах, погнутый нос, сбитые
казанки, бицепсы толщиной с бревно. Разминая ноющие после
тренировки запястья, я отправился прямо к нему. Почуяв угрозу,
качок вскочил, яростно задышав мне в макушку: