От костра идет приятное тепло, Николай сложил
дрова колодцем, говорит, так дольше гореть будет, и не надо будет следить за
костром и подкладывать, да и нам теплее. На удивление, но все очень молчаливые.
От
усталости я быстро погружаюсь в дремоту, слышу, что Кирилл и Николай о чем-то
говорят, но не вслушиваюсь в их голоса.
Завтра спрошу, о чем они болтали, это было последней мыслью, перед тем как провалится в сон.
Проснулся я ночью от какого-то странного шума, кто-то
гремел посудой, рюкзаками. Я лежал и прислушивался, не пойму, кто-то из ребят,
что ли пить ищет, или что?
Я
непонимающе приподнялся на локте и осмотрелся. Костер практически весь
перегорел, но угли тихонько тлели, но света от них совершенно не было. Когда
глаза привыкли к темноте, я увидел что
все лежали на своих местах. А кто
тогда в палатке шарит?
Николай
лежал отдельно, и не в спальном мешке, а прикрытый бушлатом и одеялом.
Но вот и он поднял голову и осмотрелся. Мы встретились с ним вглядами, и он приложил палец, к губам
призывая меня к молчанию. Я и не собирался кричать, парализованный страхом. С моего места плохо было видна
брезентовая палатка, но с места Николая обзор был лучше. Николай
приподнялся и взялся за ружье, которое еще с вечера положил около себя.
Я
не отвожу взгляда от Николая, а сам потихоньку выползаю из спального мешка, надеваю
ботинки, курку, все действия максимально расслабленные, плавные и тихие. Чтобы
не спровоцировать нашего незваного гостя. За это время Николай встал, надел
сапоги, и зарядил ружье.
Я
осматриваюсь по сторонам, мне бы палку какую найти. На глаза попадается
жердь, использованный Николаем,
чтобы закрепить котелок, в котором мы варили похлебку. Я начал его выдергивать и тут наступил на ветку. Мы
накануне приготовили сухие ветки для костра, что бы утром не тратить на это
время.
Треск
от ветки показался мне взрывом бомбы. Таким
громким был звук, в звенящей тишине. Он привлек нашего гости. От палатки
раздался рев и фырканье.
Сомнений в личности гостя не оставалось, к нам пришел медведь
полакомиться. Хорошо хоть нас спящих не задрал, а пошел сразу к продуктам,
запах Светланиных пирогов привлек. Через мгновение, из-за палатки показался
потапыч.
Это только в мультиках или сказках медведя изображают как милого и
доброго обитателя леса. Перед нами был
хищник: злой, безжалостный, голодный. Медведь встал на
задние лапы и заревел, перебирая передними лапами. Шерсть, свалявшаяся, темная.
Сумрак не давал возможности рассмотреть
его внимательнее, но и в темноте было видна открытая пасть с острыми
зубами. Николай стоял, прицеливаясь, а медведь
переводил взгляд с меня на Николая.