Да…
Потому что никогда и никого я в таком состоянии не видела раньше, до Руслана. Это выглядело страшнее смерти - незнакомо и чуждо. А Кир говорил, что частенько ребят после операции видел в “оздоровительных ванночках”, и ему будто не страшно было.
— Русь, привет… — слабо начала я, но как всегда, в надежде на ответ. — Я сегодня тебя пойду спасать… — обеими ладонями и лбом уткнулась в крышку капсулы. — Исправлю всё, что натворила, — пальчиком поковыряла невидимое пятнышко на прозрачной поверхности, к которой продолжала липнуть. — Надеюсь, что ты меня дождёшься. А потом когда вернусь… всё тебе расскажу, как есть. Ты больше никогда не услышишь моих оправданий, никогда не заподозришь ни в чём из-за странных звонков. Не приревнуешь к Киру, хоть ты всё это и несерьёзно делал… Я знаю, ты у меня золото… А ещё я разрешу завести собаку и назвать её Людой, тебе ведь этого так хотелось, — умолкла на миг, словно глупая шутка могла совершить невозможное, но он не ответил… Как не делал этого все эти недели.
— И… если ты не вернёшься, я уйду к лифтёру Юрию Николаевичу… — пригрозила в том же нелепом тоне. - Ты же знаешь, он всегда любил подсматривать… — но и эта шутка осталась без ответа. — Надеюсь, ты не скучаешь… И надеюсь твои версии в других мирах — не подкачают! Даже представить не могу, что в твоей жизни что-то могло пойти не так. Ты же всегда жил по правде, без всяких ужасных выборов, обманов… Настоящий мужчина. Человек… Я помогла-то так… ерундой. — словопоток не иссякал, но это от нервов, да и вычитала, что с человеком в коме нужно говорить. Даже о ерунде. Главное много болтать.
— Как думаешь, завоюю тебя снова? Если честно, даже волнительно как-то. Ты заново в меня влюбляешься… Яркие эмоции, волнение — прямо ожившая мечта. Интересно, для меня тоже будет как в первый раз или я нагло размечталась? — придурковато хихкунла.
— Размечталась, Кирюшка, — на секунду мне почудилось, что Рус заговорил. А потом накатил жуткий страх, потому что, видимо, я стала забывать голос Руслана. Голос был не его - за моей спиной стоял Кир.
— И ничего не размечталась, — обиженно фыркнула, оглянувшись. Кирилл радостно улыбался, словно шалапай, поймавший подругу на мелком хулиганстве. Он обожал включать свою дурашливость не к месту. Как ребёнок. Милый, очаровательный, которого хотелось затискать, прижать к груди, а порой наказать!