И она тоже больше не скажет. Я все для этого сделал.
— Эми, я еще не закончил с тобой, — негромко говорю я, когда отдышавшись после очередного оргазма, Эмилия пытается сползти с кровати. Я сижу, прислонившись спиной к обитому черной кожей изголовью. По-прежнему в штанах и стальной эрекцией, я собираюсь наконец-то заняться собственными потребностями.
— Мне нужно в душ, Адриан, — приглушенно шепчет Гордеева, пряча глаза, и, краснея от моего прямого взгляда, которому довелось сегодня рассмотреть ее в очень разнообразных ракурсах. Я не понимаю, как Эмилия может стесняться своей чувственности. Кончающая раскрепощённая женщина — это именно тот афродизиак, который держит в постоянной зависимости ее партнёра.
— Мы пойдем туда вместе, — протянув руку, я обхватываю ее запястье и снова возвращаю на смятую кровать. — Позже, детка, — с улыбкой добавляю я, глядя в настороженные черные глаза.
— Что ты еще хочешь? Я больше не могу, — в ее голосе звучит усталость. Верю, что не может. Но…
— Хочу твой рот, детка. Я думаю, это будет честно, после того, как ты трижды кончила на мой язык.
Она застывает, с откровенным изумлением наблюдая, как я спускаю штаны, выпуская на волю возбужденный член.
— Не надо так удивляться, малышка. Ты уже с ним близко знакома, — ухмыляюсь я, рывков притягивая к себе. — Не будем тратить ни твое ни мое время. Ты устала, а у меня уже дымится после нашей возни.
— Но я думала… — ее растерянность сменяется ужасом, и это мне совсем не нравится.
— Детка, тебе стоило поэкспериментировать на своем бывшем женишке, прежде чем сыпать мне в вино всякую дрянь. Быстро отсосешь, и мы закроем эту тему. Будем считать, что ты отработала свое наказание.
— Я не буду, — тихо произносит она, пытаясь освободить запястье из моей хватки. Что, бл*дь? Это шутка такая? Или она снова решила постебаться? Так момент неуместен.
— Тебе напомнить, что отказаться ты не имеешь права? — раздражённо спрашиваю я.
— Я не умею, — выдыхает Гордеева, отводя взгляд. С моих губ срывается нервный смех. Она точно издевается.
— Не делай из меня идиота! — рявкаю я, теряя терпение.
— Я говорю правду, — восклицает Эмилия с такой горячностью, что я бы поверил…, если бы был малолетним дебилом, требующим минет с одноклассницы.
— Ты несколько часов назад кричала, что отсасывала своему мажору, — напоминаю я бесцветным тоном.