- Убить мы тебя еще успеем, - отшила родственника Мира.
- Верни отцовский перстень – и мы уйдем, - Рат с размаха уселся
в кресло, еще и ноги на журнальный столик положил, всем своим видом
выказывая хозяину дома свое неуважение.
Леан нахмурился.
- Я - старший мужчина в роду. Он принадлежит мне.
- Знаешь, дядя, я взял на себя труд и почитал условия
наследования. Так вот, в отличие от нескольких других фамильных
побрякушек, перстень передается не старшему мужчине в семье, на что
ты, скорее всего, рассчитывал, - на скулах парня заходили желваки,
- а старшему прямому наследнику. Мне.
Рат вытянул руку ладонью вверх. Молчание затягивалось, племянник
и дядя смотрели друг на друга, не моргая.
- Брат, не трать наше время. Мы можем вернуться к главе Совета,
и он сам решит этот вопрос, - Мира всем своим видом показывала, как
ей неприятно находиться в доме дяди лишнюю минуту.
Я оглянулся проверить, где Яков, и отметил, что тот не теряет
времени даром: мальчишка кряхтел, проковыривая выданным Мирой
маленьким кинжалом некрасивую дырку в обшивке дорогого кожаного
кресла. Замечания ему я делать не стал.
Леан, скрипнув зубами, резко встал. Подошел к картине,
изображавшей морской бой, отодвинул ее и явил миру и нам небольшой
стенной сейф.
Пара пассов каким-то амулетом, и на свет явился ларец, на вид
еще более ветхий и потрепанный, чем совесть его хозяина.
- Вы выиграли бой, но не войну, - криво усмехнулся Леан, швыряя
Рату массивный перстень. Тот поймал его на лету и тут же надел на
средний палец правой руки.
- Лучше займись делом и не заставляй нас жалеть, что дали тебе
отсрочку, - Мира встала, - идем, здесь воняет предательством.
Мы уже успели выйти за ворота, когда нас догнала девочка, почти
девушка. Лет четырнадцать или пятнадцать, не больше. Огромные
темные глаза на бледном треугольном личике, нездоровая худоба.
Выглядит так, будто у ее родителей нет денег на лишнюю корку хлеба,
но одежда, между тем, явно дорогая: вышивка, атласные ленты,
плетеное кружево.
- Айна! – голос Миры дрогнул. – Неужели это ты?
- Сестра! – девочка бросилась к ней в объятия.
Потом та же участь постигла и Рата. Со счастливым смехом Айна
обнимала его и целовала в покрытые щетиной щеки, цепляясь худыми
руками за одежду, будто за спасательный круг.
- Послушай, детка, – Рат еле оторвал от себя девчонку, - мы
очень рады видеть тебя, но ты ведь наверняка знаешь, что произошло.
Твой отец… он теперь наш кровный враг.