- Мира!
Девушка, разбиравшая свои пузырьки, подняла голову.
- Ты давала ему какое-то снотворное?
- Да. Так организму будет легче справиться.
Я наклонился ещё ниже, разглядывая ставшее уже родным лицо. Еще
не мужчина, уже не мальчик. Мое внимание привлекла верхняя губа,
как будто ставшая немного пухлее.
Осторожно приподняв ее, присвистнул.
- Что там? - девушка бросила свои склянки и тоже наклонилась над
Яковом.
- Смотри. Зуб даю, - усмехнулся, забавляясь игрой слов, - что
этого раньше не было.
Во рту Якова торчали клыки. Мира подняла руку мальчика,
разглядывая ногти, которые, кажется, стали ещё длиннее.
- Мне все это одновременно и нравится, и не нравится, - девушка
легонько толкнула меня в бок, - подвинься.
Сняв повязку, Мира хмыкнула:
- Наш волчонок решил жить.
Заглянул через ее плечо: рана на боку, казавшаяся просто
ужасной, уже почти затянулась.
Только в этот момент я осознал, что до сих пор не мог дышать
полной грудью.
- Спасибо.
Мира быстро взглянула на меня и поднялась.
- Нам повезло, что у вас есть связь. Иначе мы бы не смогли найти
его вовремя. Кстати, как ты себя чувствуешь?
Прислушавшись к своим ощущениям, пожал плечами:
- Устал, голова болит. День был тяжёлым.
- Метка жгла тебя огнем все это время?
- Кажется, да. Я почти не ощущаю боли, только жар.
Девушка удовлетворённо кивнула, будто подтвердились какие-то ее
предположения.
- Думаю, ты передал Якову часть своих жизненных сил.
- Такое возможно? – повел плечами, ощущая, как медленно остывает
кожа под меткой.
- Честно говоря, я не настолько хорошо разбираюсь в этой теме.
Ты должен понимать: все, что я знаю о разных видах магии, было
тайно добыто в старых отцовских книгах. А сколько ценной информация
вообще не дошло до наших дней?
Мира вздохнула. Я задумчиво сорвал травинку:
- Слушай, а та книга, что дал Тир…
- Некогда было даже заглянуть в нее, - девушка поднялась, - мне
нужно помыть руки.
Яков пришел в себя поздно вечером, когда на небо вышла полная
луна. Символично: оборотень и ночное светило.
- Во… ды…
Голос пацана был хриплым и тихим, будто шелест листьев на
ветру.
Тем не менее, он сумел слабо улыбнуться, когда сразу пять фляжек
стукнулось перед его носом. Олаф воздержался. Но я заметил, что
грубое лицо на секунду изменило свое угрюмое выражение. Готов
поспорить на десять монет - это была улыбка!