- Нам пора уходить, - я кинул предупреждающий взгляд на Миру и
Ойса, - а вам я объясню все позже.
Моя небольшая рана уже перестала кровить, поэтому помощью Якова
я решил не пользоваться. Тем более, он только что обернулся обратно
человеком, и я не был уверен, сможет ли он прямо сейчас снова
перекинуться.
У меня были опасения, что у ворот нас могут встретить наемники –
все же мы потеряли время на лекарскую лавку, да и Рат, приведенный
Мирой в чувство какой-то настойкой, шел все еще очень медленно. Но
хотя бы кровь перестал терять.
Тем не менее, нам повезло: своих лошадей мы забрали без проблем.
Правда, пришлось доплатить еще семь монет за опоздание, но это была
не слишком большая цена за свободу.
Следующие три часа мы безостановочно ехали, чтобы максимально
увеличить расстояние между собой и городом. Рат держался в седле
неестественно прямо и то и дело норовил сползти вбок. Мира дала ему
еще один отвар, но, видимо, полностью убрать слабость из-за
кровопотери это лекарство не могло. Время от времени я замечал
тревожные взгляды, которые сестра бросала на брата, и полностью
разделял ее чувства. За время пути я привык к этому парню и изменил
свое негативное мнение о нем на прямо противоположное. Рат был
умен, смел, честен и обладал незаурядным чувством юмора.
- Привал, - выдохнул он, когда начался четвертый час пути. День
незаметно подходил к концу, солнце висело низко над горизонтом. Мы
могли бы ехать еще часа два-три, но обстоятельства заставляли с
ними считаться: Рат не проедет больше ни мили. Уверен, последний
час он и так держался в седле на чистой силе воли.
- Привал, - подтвердил, первым спрыгивая с лошади и протягивая
руку парню, - и ночевать тоже будем здесь.
Рат неловко свалился с лошади, и не устоял бы на ногах, если бы
я не подставил ему свое плечо.
- Спасибо.
Привычно распределив задачи и отправив нашего окончательно
ослабевшего раненого отдыхать, я сходил в лес за сухими ветками и
начал разжигать костер. Разжечь его было необходимо, чтобы нагреть
воду для Рата. Это было небезопасно, но особого выбора у нас не
было. Будем надеяться, что за нами не увязались наемники.
Языки пламени завораживали, притягивали взгляд, манили… Теперь я
знал, что внутри меня живет настоящее пламя: разрушительное,
ревущее, сжигающее все на своем пути. Вот почему огонь всегда так
нравился мне.