— ДА НЕ МОГУ!!! — выпускает меня и отходит назад. Голос мужа срывается на крик, Егор точно обезумел: глаза горят, орет на весь кабинет, и я уверена, за пределами все прекрасно слышно… — НЕ МОГУ Я БЕЗ ТЕБЯ! ТЫ НЕ ВИДИШЬ, ЧТО ЛИ?! Я все только для тебя делал! Все! Как проклятый вкалывал, чтобы у тебя все было! Чтобы ты отдыхала минимум два раза в год! Дачу тебе! Машину! Что угодно, только скажи! Ремонт этот долбанный! Все только тебе и как ты хочешь! По врачам этим гребаным бегал! Только чтобы тебе было хорошо! Я ту ночь вообще не помню! Прости ты меня за неё! Один раз, Оля!
Его грудь ритмично вздымается и опадает, а я опираюсь о подоконник, не зная, куда деться от всего этого.
В наступившей оглушающей тишине особенно громко с тихим скрипом опускается ручка и распахивается дверь. На пороге стоит Аскар с убийственным выражением лица. Но тон его на удивление спокоен, выдержки мужчине не занимать.
— Почему посторонние на этаже?
— Пять минут, — Егор обращается к моему руководителю, поднимает руку в воздух и растопыривает пальцы. — Пять минут, и я уйду.
— Сейчас уйдёшь. Здесь не проходной двор.
— Это моя жена. Мы с ней поговорим пять минут, и я уйду.
— Дома поговорите. А сейчас на выход.
— Ну войди в положение! Ну две минуты хоть!
— Она не хочет говорить с тобой.
— Оль, — Егор поворачивается ко мне и молчаливо просит подтвердить его слова.
— Иди, — киваю на дверь, и мой обессиленный шепот заставляет лицо супруга исказиться.
— Олечка, ну трубку-то хоть возьми вечером!
— Уходи, Егор.
— На выход, — Аскар резко прерывает поток бессмысленных фраз и отодвигается с прохода.
Егор, поджав губы и нервно одернув рукав зимнего пальто, без единого слова выходит из кабинета.
Аскар молча следует за ним и тихонько прикрывает дверь. Даже не взглянув в мою сторону, оставляет меня в одиночестве.
А я закрываю лицо руками и медленно переношу вес тела на подоконник, стараясь унять дрожь во всем теле.
Документы на развод я все-таки подала… И что дальше будет я даже представить себе боюсь.
— … указывают на угрозу прерывания беременности, поэтому необходима медикаментозная поддержка, — слова доктора выбивают дух — ещё немного, и я разревусь прямо сейчас, в кабинете. Утром низ живота несколько раз пронзила острая боль, поэтому я здесь. — Длительность ее пока остаётся под вопросом: возможно, месяц, возможно, несколько месяцев, — пальцы впиваются в ладони, оставляя от ногтей следы полумесяцев. Ничего. Я справлюсь. Не я первая, не я последняя. — Сейчас вам нужен покой. Полежите, отдохнёте. Мы все заинтересованы в том, чтобы дать плоду возможность удержаться в матке.