- Слышь, хозяйка, а это чего такого Филя в руках держит? - голосок у Чучи был настороженный, потому отвлечься пришлось.
- Статуэтка, не видно, что ли? Красиво сделана, кстати, и заколдована - вон как глаза красным горят. Залюбуешься! И чары не опасные, я проверила.
- Не, типа - что за зверь? - не отставал наш трёхногий нянь. - Мне от него не по себе чего-то.
- Осьминог вроде бы.
- С крыльями? И тело не осьминожье.
- Хм? - остроухий тоже оторвался от разгребания горы блестяшек разного назначения. Глянул на счастливого братца с уродцем в обнимку - сначала мельком, а потом внимательно так, ещё и бровь вверх поползла. Ну, я тоже на Филю уставилась, но ничего опасного в его новой любимой игрушке не увидела. Даже больше, исходила от неё магия - тёмная, вкусная, вдохновляющая. Что не так?
На эльфийский взгляд, кажется, все было несколько сложнее.
- Интересно, - сказал Мер. - Чуча, а передашь мне эту игрушку?
Дух скуксился.
- Не, - сказал он, - вы лучше как-нибудь сами - страшная она.
- Дени?
А мне-то что? Забрала красноглазого осьминожку у братца, тут же протяжно завопившего "Не-е-е", и протянула остроухому.
- Думаешь, эта штука опасная?
- А по твоим ощущениям?
- Как по мне, так наоборот сил добавляет, - говорю честно и на взгляд напарываюсь - внимательный такой, препарирующий.
- А ты - чистокровный человек, Дени?
- Конечно! - смотрю с тем самым недоумением, которое за годы учёбы на ура отрепетировано.
И это не то чтобы враньё, конечно: мы с Филей люди, точка, потому что в нашем роду волшебных созданий из иномирья не встречалось. И уродств нет! Будь у нас признаки магической проказы, мы были бы давно убиты, вот.
Но рожки братцу придётся теперь подпиливать чаще, пока этот остроухий у нас живёт. А то ещё вздумает ребёнка по голове потрепать - и почувствует что-то не то.
Малой, конечно, не обрадуется... Оно и понятно: я по себе помню, как это больно - уничтожать признаки уродств. И ведь отрастают, будь Матерью прокляты! Снова и снова, и болят, и чешутся, и магия с ума сходит, и приходится процедуру много-много раз повторять, чтобы проклятая болячка отступила, наконец. Но что ещё делать? Мою метку ещё хоть можно было под одеждой спрятать, а вот братику совсем не повезло, что есть, то есть.
- Ладно, - говорит Мер, все ещё подозрительно меня разглядывая. - Тогда пусть лучше Рат её обратно жрецам Древних отнесёт - для чистокровных людей это вещь неподходящая, кошмары вызывает.