– А кстати, почтенный, – пришла мне в голову мысль, – студенту
вообще позволили бы ознакомиться с этими вашими монографиями?
Что-то мне подсказывает, что эта тематика является закрытой и
требует специального допуска.
– Давайте вашу зачётку, Арди, – вздохнул Горазд. – Оценка
«превосходно», поздравляю. Я вас больше не задерживаю, всего
хорошего!
– Благодарю вас, почтенный, – обозначил я вежливый поклон. – И
позвольте дать вам добрый совет – убавьте энтузиазма. Особенно
когда будете принимать экзамен у моей жены. У всякого терпения есть
предел, и вы к нему подошли опасно близко.
Ленка сдала за двадцать минут, получив своё «превосходно».
Всё-таки вменяемый...
* * *
– Нет-нет, Арди, тебе не сюда, – ехидно усмехнулся Менски.
– Не сюда? – с недоумением переспросил я, отпуская ручку
знакомой двери тестового коридора.
– Для семьи Арди мы приготовили нечто особенное. Нечто вас
достойное.
Одногруппники дружно посмотрели сначала на меня, потом на Ленку.
Во взглядах у них отчётливо читался ужас, смешанный с сочувствием.
Ленка презрительно улыбнулась – запугать её было практически
невозможно. И уж во всяком случае, нашему Генриху это точно было не
по силам. Её принципы в чём-то были похожи на самурайский кодекс –
что-то вроде «встреть неизбежное с улыбкой и умри достойно». Она,
конечно, никаких кодексов не записывала, да и вообще свои принципы
никогда не обсуждала, но я-то знал её как бы не лучше, чем
себя.
– Благодарю вас, наставник, – я вежливо наклонил голову. – А
также других преподавателей, которые, как я полагаю, вам в этом
помогали.
Генрих досадливо фыркнул – он давно уже свыкся с мыслью, что мы
его не боимся, но какие-то надежды на этот счёт, по-видимому,
всё-таки питал.
– Я им передам, – кивнул он. – Тебе вон в ту дверь.
– Я должен что-то знать об этом «особенном»? – спросил я. – Или
мне следует узнавать всё по ходу дела?
– Да, собственно, секрета тут никакого нет, – с некоторой
неохотой отозвался Менски. – Такой же коридор с ловушками, просто
ловушки не позволяют мухлевать.
– Мухлевать? – я вопросительно поднял бровь.
– Неподходящее слово, признаю, – махнул рукой тот. – Ладно,
иди.
За указанной дверью и небольшим предбанником открылся привычный
вид тестового коридора – истёртые каменные плиты, неровные
базальтовые стены, тусклый мерцающий свет. Зрение было здесь почти
бесполезно – тени непрерывно плясали, и в их мельтешении было
практически невозможно что-нибудь разглядеть. Я прикрыл глаза – это
беспрерывное мелькание только мешало сосредоточиться, – и
попробовал ощутить окружение. Получилось не сразу, но с третьей
попытки удалось войти в лёгкий транс и почувствовать коридор –
равнодушно-холодные стены и пол, изрезанные нишами и каналами.
Мыслей в трансе не было, но тень эмоций осталась, и я поразился
сложности системы. Здесь не просто были ловушки – весь коридор
целиком состоял из них. Каждая плита пола могла провалиться, в
стенах ловушки тоже шли подряд. И судя по количеству и плотности
исполнительных механизмов, все ловушки были механическими.