Никто не придет на помощь. Если изнасилуют, я даже не смогу пожаловаться матери, не говоря уже о полиции. А могут и вообще убить, чтоб не было разборок. Такие все могут, уверенные в своей безнаказанности.
То, что Бельский еще не имеет прав и сел за руль в нетрезвом состоянии меня не волновало. Наоборот, я молила Бога, чтоб он куда-нибудь врезался! Любой исход лучше того, что меня ожидало.
Но сволочь Бельский даже въехал во двор, не задев ворота. Они тут же с мягким шипением закрылись, отрезав меня от всего того, что было ценного в жизни.
- Понравилось? – хищно сощурив глаза, хохотнул Бельский. – Тачка класс.
Я отчаянно замотала головой, пытаясь избавиться от кляпа, чтоб закричать. Вдруг услышат соседи?! Здесь же есть прислуга, в конце концов! Не будут же они издеваться надо мной при свидетелях?!
Но и эта призрачная надежда растворилась, как мираж. Вышедшая встречать хозяйского сынка домработница почтительно потупила глаза и спросила:
- Герман Алексеевич, обед накрывать?
- Исчезни, - рявкнул молодой говнюк тетеньке уже в возрасте. И та, будто не весила килограммов девяносто, улетела, как Мери Поппинс даже без зонтика.
Я еще раз попыталась вырваться, начала извиваться, но получила весомый тычок в спину.
- Давай топай.
Я промычала и снова попробовав сопротивляться, но меня схватили за руки и ноги и потащили, как барана, внутрь.
- Чо, в спальню? - сквозь противный гул в ушах расслышала я.
- На …, здесь места много, диван большой. Места всем хватит, - барским тоном скомандовал Бельский. Меня, как мешок картошки, уронили на пол посреди огромного холла и вытащили кляп у меня изо рта.
- А вот теперь можешь кричать, сколько влезет. Это так заводит!
Поджав под себя ноги, я влипла в спинку дивана. Расширившимися от ужаса глазами я смотрела, не мигая, на него. Я не могла поверить, что мои одноклассники, пусть и отвратительные, могут надо мной надругаться.
- Вы этого не сделаете! – будто пытаясь заставить их изменить свои планы, охрипшим голосом выдавила я.
- А ты думаешь, мы тебя и, правда, решили покатать на машинке? – заржал Бельский, а остальные подхватили. – Так у нас для этого нормальные девочки есть!
- Я ненормальная. Отпустите! – почти беззвучно прошептала я, переводя затравленный взгляд с одного на другого в поисках хоть капельки сострадания. Но напрасно. В их глазах горела похоть и презрение.