Мы никогда не устраивали праздник в этот день. Мама разрешала пригласить только Булочку. И наверно, с тех пор мы не любим сладкое, потому что оно слишком отдает горечью ненужности…
В общем, день рождения – это не тот праздник, который приносит радость.
Так я думала. Но Грин имеет свойство делать необычные вещи.
- Скажи маме, что хочешь заночевать у Булочки, - заговорщическим тоном предложил он авантюру.
- Но я не могу заночевать у нее! Мама в курсе, что там настоящий теремок. Сказку знаешь такую? – сердце мое от волнения буквально затарахтело, как старенький жигуленок.
- Сказку эту знаю. Но мы делаем свою сказку, и мне нужно, чтоб мама тебя отпустила. Хотя ты ж сегодня совершеннолетняя!
Сейчас в глазах Грина не было ни единой смешинки. В них плескалась то выражение, от которого я чувствовала себя шоколадкой на солнце. В такие мгновения сразу забывалось, что мы друзья, что я для него смешная маленькая Чебурашка, которую он опекает. Как иногда он смеется – зарабатывает плюсики в карму.
- У тебя есть план? – пытаясь говорить так, будто не было Купидона, который давным-давно забыл свою стрелу в моей пятой точке. Но я не умею скрывать эмоции, и от волнения вопрос прозвучал хрипло, так, что мне пришлось кашлянуть, чтоб скрыть неловкость.
- У меня куча планов. И многие из них связаны с тобой. Так что вперед. Я тебя жду.
- Ты меня толкаешь на преступление, - отшутилась я, не без оснований переживая, чтоб сердце не выпрыгнуло. Ведь я не умею врать…
Вранье унижает и того, кто врет, и кому врут. Но сейчас по-другому было нельзя. Скажи я ей, что меня зовет куда-то с ночевкой парень, она закатила б истерику. До сих пор она жила в счастливом неведении, как у меня дела, с кем я дружу, что меня волнует. Главное, чтоб я ей помогала и не лезла с разговорами, когда она смотрела вечером очередного «Клона» или «Обручальное кольцо».
И еще я нашла оправдание своему поступку. Ведь ее не заботит, что в универ мне приходится добираться чуть ли не на собаках! Я же не стала просить комнату в общежитии, хотя мне б не отказали. Я иногородняя и подающая надежды. Я понимала, что ей нужно помогать. Поэтому засунув свой стыд куда подальше, я будто вскользь сообщила, что семья Булочки уехала в пансионат, и мне нужно помочь ей с ремонтом в комнате.
Получив одобрение, я засунула в рюкзачок пижаму, умывалки и, пока мама не передумала, рванула на улицу.