– Не хотел бы я попасть под эту дуру, – тихо произнес я, – с одного удара положит. Обойдем по лесу, если повезет – не заметит.
– А может, попробуем? – отозвалась Лита. – Тех мы вообще на раз уделали. У тебя ж теперь топор. Подруби ему ногу, а дальше – как тогда.
– Умная, блин… – Я досадливо поморщился. – Да он меня по дороге размажет. И потом, у него и штаны, и сапоги – так просто не пробить. Зачем он вообще тебе дался?
– Ну как это зачем? Скажешь тоже. – Глаза эльфийки жадно заблестели. – Опыт, шмотки. А то и монеток с него вывалится. В городе с ними куда веселее.
– А тебя не смущает, что он тоже человек? – поинтересовался я. – Я вообще думал, что это они тут разбойники, а мы мирные путники.
– Юмор у тебя, конечно… – проворчала Лита. – Пацифист хренов. Если что, в отважные паладины только с тридцатого уровня записывают. И то рубить придется направо и налево.
Я задумался. Мир, который меня окружал, явно не строился на любви и согласии. Совсем юная девушка считает абсолютно нормальным убивать людей (ну, почти людей) за несколько монеток. Сколько вообще лет моей спутнице? Выглядит она от силы на двадцать с небольшим. Хотя эльфы вроде как долгожители, так что ей может быть и все двести. Но вот ее речь… Ну не верилось мне, что потенциально бессмертное существо будет так изъясняться. И при этом никакого уважения к моим сединам. Я же ей в отцы гожусь! Я прожил долгую жизнь и кем-то в этой жизни был. Только вот кем? Может быть, учителем или врачом.
«Ага, – издевательски произнес внутренний голос, – с каких это пор учителя так орудуют кинжалом?» Я тяжело вздохнул. Да уж, с мирными профессиями как-то не срасталось. Пока что выходило, что ничего, кроме как убивать, я не умел. Но смущало не это. От мысли, которая никак не хотела покидать мою голову, становилось страшно. Мне нравилось убивать. Только когда враг был рядом, а руки сжимали оружие, я переставал ощущать себя беспомощным ребенком, потерявшимся в огромном чужом мире. Все становилось на свои места. Убей – или убьют тебя. Я чувствовал, как бесформенной, неконтролируемой волной во мне нарастает гнев. Гнев словно толкал меня в спину, заставляя выйти вперед, чтобы встретиться с противником лицом к лицу. И плевать, что он вдвое крупнее меня и куда лучше защищен. Атаковать, раз за разом пробивая броню и погружая топор в податливую плоть, раз за разом уходя от ударов его страшного оружия, пока обессилевший гигант не свалится на землю, истекая кровью. Существовать, только бросая вызов тем, кто сильнее. Убивать, чтобы жить.