Слепцов раздраженно повел плечом. Роман понял, что снова он сделал что-то не так, и тут же вспомнил: майор Самойлов числился в любимчиках Слепцова. И генерал при каждом удобном случае ставил Самойлова в пример.
Получалось, зря ставил. Майора, конечно, жаль, но и злорадство дано Господом Богом не просто так. Какая никакая, а справедливость на свете есть.
Роману даже курить расхотелось. Но лицо его выражало только почтительное ожидание. Работал на новый имидж, старался.
– Он полагал, что никакой опасности эта встреча не представляет, – пояснил Слепцов. – Обычная передача информации. К тому же Самойлов опасался провокации. Отношения со Штатами обострились, от американцев можно ждать чего угодно. Задержи они нашего посольского работника с пистолетом в руках, и сразу поднялся бы вой: русские шпионы наводнили Америку.
– Да, это они любят, – вставил Роман.
Слепцов глянул на него теплее. Если, конечно, лед способен излучать тепло.
– Вот именно.
Они немного помолчали. Как бы помянули минутой молчания безвременно ушедшего майора.
– Что с Алеком Ранком? – перешел к делу Роман.
Слепцов раскрыл папку.
– Скорее всего, бандиты увели его с собой. Ваша задача: отыскать Ранка и завладеть записью разговора. Также необходимо удалить запись с винчестера Ранка.
– Понятно, – кивнул Роман.
– Имейте в виду: информация особой важности. Нам удалось прослушать часть записи. Похоже, речь идет о заговоре против Уго Чавеса.
– А до него нам какое дело? – не подумав, ляпнул Роман.
Слепцов даже откинулся на спинку кресла. Вся его фигура выразила высшую степень негодования.
– Вы, вообще, телевизор смотрите? – с нескрываемым презрением спросил он.
– Честно говоря, есть дела поважнее, – огрызнулся Роман, вновь с удовольствием становясь самим собой.
– Не сомневаюсь, – кивнул Слепцов . – И очень хорошо знаю, что за это дела.
На последнем слове его голос повысился. Не было сомнений в том, что дело сейчас дойдет до нотаций, читать которые Слепцов был большой охотник.
– Давайте лучше о работе, товарищ генерал, – мирно предложил Роман, меньше всего желающий выслушивать нудную критику своего образа жизни.
– Попрошу вас не давать мне указания в моем собственном кабинете!
Роман достал сигареты и закурил. Старая калоша. Хотел же, как лучше! Нет, видно, лучше будет только в другой жизни.