– И ворона сказала неправду! Небо – для всех.
И Зайка мечтательно уставился вверх, в голубые небеса. Он знал, что небо для всех, ведь он мечтал о нем всю жизнь.
– Да, небо бескрайнее, – согласился повеселевший Самолетик. – И оно – для всех. Пока, Зайка! Спасибо тебе!
И Самолетик покатился в гараж чинить порванное колесо. Он его обязательно починит и снова полетит к дальнему лугу.
Ему все равно, что думают вороны. Он будет летать.
Потому что летать могут все».
…Томка спит, отвернувшись к стене. Моя правая рука, на которую она улеглась, страшно затекла. Я пытаюсь освободиться, но Томка тут же хватает меня своей маленькой клешней и бормочет сквозь сон:
– Стой! Никуда не пойдешь… я буду Зайка, а ты – Самолетик… будем летать… хм…
Проснулись поздно. В летнее время мы редко поднимаемся раньше восьми. Мне не нужно спешить в офис, а воспитательница Олеся Лыкова (наша соседка по подъезду и вообще старый друг семьи) всегда говорила, что детский сад создан для детей, а не наоборот, то есть когда сможете, тогда и приводите. Учебный год у наших ребятишек уже закончился, а завтраки в садике Томка упрямо игнорирует, предпочитая кушать со мной утром на кухне.
Пока я готовил себе яичницу, а дочке йогурт и хлопья с молоком, Томка торчала в моей спальне. Войдя в комнату, я обнаружил ее стоящей у окна.
– Нашла что-то интересное?
– Ага. Пап, посмотри, что они делают?
Я подошел к окну. Рядом с нашим домом находилась школа. В эти минуты в школьном дворе проходил Последний звонок. Каждый год в конце мая мальчики и девочки в белоснежных одеждах выстраивались буквой «П» перед трибуной, а директор школы (или завуч, бог его знает) кричала в микрофон страшные вещи о взрослой жизни, поджидающей подростков за пределами двора. Всякий раз, глядя на них с высоты своего шестого этажа, я с легким душевным волнением констатировал, что стал старше еще на один год.
– Они закончили школу и теперь думают, что делать дальше, – сказал я.
– А я тоже такой стану?
– Конечно.
– И тоже буду думать?
– Я надеюсь.
Она хлопнула в ладоши.
– Клево! А теперь хлопьев мне побольше!
– Я не официант, сама о себе позаботься.
– Вот так всегда…
По дороге на кухню она снова отвлеклась. Она отвлекается постоянно: например, отправляясь в ванную мыть руки, обязательно зацепится за какой-нибудь валяющийся на полу шарик, чтобы сделать несколько бросков в стену; посиживая в туалете с задумчивым видом, начнет разматывать рулон туалетной бумаги, чтобы узнать его длину; у киоска с мороженым не забудет рассказать продавщице, как прошлым летом ее лизнула в попу собака. Жизнь не замирает ни на минуту. Исключение, наверно, составляют паззлы и телевизор, настроенный на детский канал, – в обоих случаях она может пропасть на час или два, и я не услышу от нее ни звука. В остальное время она порхает по жизни, как любопытный мотылек – только успевай ловить.