- Сказочные, просто феерические идиоты, - сказал уже тише
Никольский, - вам всем должно быть стыдно перед младшими
сокурсниками. Вот этот малец, ему не то что в ВВУ ему еще в
кадетское училище рано идти, а посмотрите на его результаты! –
Давид ткнул пальцем в Макса, - дай мишень сюда. – Парень безропотно
передал только что отстрелянную мишень, результат был, мягко скажем
не очень хорошим, особенно учитывая вступительный на котором он
выбил сто четыре из ста десяти. – Две девятки, десятка, восьмерка и
семерка, сорок три из пятидесяти. Этот мелкий стреляет лучше тебя!
Ты хоть понимаешь, сопля?
- Так точно, товарищ сержант! – неохотно ответил Павлюк, и с
нескрываемой злобой посмотрел на Максима. Он лишь пожал плечами,
показывая, что не виноват в случившемся. Почти все преподаватели
относились к Универсалу по особенному, и, к счастью, никто пока не
знал, что сейчас у парня дела обстоят гораздо хуже. Даже не рабочую
левую руку просто списали на травму при непонятных обстоятельствах
и от борьбы временно освободили.
- Ни черта ты не понял. Нет больше у вас пяти лет на все эти
подростковые глупости, - окончательно успокаиваясь, сказал Давид. –
Все, игрульки кончились. Сейчас либо вы сможете адаптироваться,
либо погибните. Зима пришла во всей своей силе. Даже если все
зомбаки внезапно передохнут от морозов, вам придется бороться за
ресурсы. А-а… - Он безнадежно махнул на кадетов рукой. – Поймете,
хотите или нет. Рано или поздно вам придется выйти из нашего
заведения. А там вас ждет целый мир. Можете воспринимать это как
угрозу. Кто еще не отстрелялся?
Несколько человек подняло руки, и Никольский подошел к ним,
чтобы поправить стойку или посмотреть результаты. Максим, с
удивлением для себя, обнаружил, что многие парни, и почти все
девушки, занимались перед поступлением стендовой стрельбой, которая
в реальной жизни практически бесполезна. Теперь их переучивали на
стрельбу практическую, которая отличалась не только применением
реального боевого оружия, но и стойками. Вкупе с борьбой, в которую
Сергей Николаевич, их тренер по предмету, внес значительные
изменения, у многих поменялась даже походка. Правда сам он этого не
заметил, показала и объяснила Марина.
Парень, которого муштровали с трех лет, все происходящее
воспринимал обыденность. На первый взгляд различий почти не было,
те же занятия, профилактические осмотры, жизнь в изолированных
замкнутых помещениях. А с другой стороны отличия были разительны.
Тогда он был единственным ребенком на целый комплекс, сейчас же у
него появилась куча знакомых, которые были лучше и хуже него.
Каждый день он узнавал что-то новое, но не через симуляции или
интернет, а вместе с остальными, на лекториях и практиках. И даже
учитывая апокалипсис и все неприятности, что он с собой принес,
приходилось признать, жизнь его стала гораздо веселее.