Народы и личности в истории. Том 1 - страница 18

Лонкитес. Портрет Луи Боумистера в роли Шейлока.

Надо же признать, что и всякое творчество, включая деятельность ученого, инженера, писателя, художника, педагога, врача, артиста, в конечном счёте, предполагает некоторым образом «продажу» своего «товара» зрителю, пациенту, слушателю, читателю. Но тут, ведь, и разница весьма существенная: последние продают свой «товар», а не чужой. Вспомним и о том, что Гермес, один из древнейших богов Греции (Меркурий – у римлян) выполнял роль не только покровителя торговли, но покровителя юношества и образования (статуи его обычно ставились в палестрах и гимнасиях).

Дело не столько в факте торговли, сколь в характере отношений между людьми. Торговля дело прибыльное, но, увы, не всегда почтенное. Говорят же на Руси: не обманешь – не продашь. По этой самой причине и у большинства народов к торговле отношение крайне двойственное. Умные, образованные люди понимают характер взаимодействия таких «субстанций». Поэтому истинные творцы мира часто выступают строгими оппонентами и критиками торгашеского круга. Класс тружеников как бы противостоит классу торговцев. Хотя, разумеется, сам не может обойтись без денег и торговли. Ведь что ни говори, а «и музе нужен и завтрак, и обед, и ужин». В конце концов, разве не нашему великому А. С. Пушкину принадлежат лаконичные афоризмы: «Наш век – торгаш», но и тут же: «Без денег и свободы нет»?!

На полюсе делячества и бизнеса концентрировались и аккумулировались далеко не самые лучшие людские качества (алчность, зависть, подлость, корыстолюбие). Чистоган разъедает душу, как ржавчина, что порой одолевает даже сталь… «Корыстолюбие отнимает у людей самые заветные чувства – любовь к отечеству, любовь семейную, любовь к добродетели и чистоте», – восклицал некогда римский историк Саллюстий. Не случайно в последующую эпоху само имя иудея Шейлока стало нарицательным (в негативном смысле). Можно отмести критику «торговой цивилизации», отнеся ее на счет людских пристрастий и антипатий (зависть, лень, невежество и т. д.). Но ведь не только темные и невежественные люди относились с неприязнью и подозрением к торговцам. Купцов презирали Платон с Аристотелем. Да и в средние века в их адрес, надо признать, не слагали хвалебных сонетов. В Японии до конца XIX в. те, кто делали деньги, были практически кастой неприкасаемых… О скаредных и безжалостных богачах писал с убийственным сарказмом и наш Пушкин… В «Скупом рыцаре» его герой-ростовщик, глядя на сокрытое в своих подвалах золото, молвит: