Все эти действия уместились примерно в две секунды. Ну, может быть, в три. Чашечка китайского фарфора, выпавшая из руки наконец-то узревшего нас сэра, тонко звенит, распадаясь на осколки от удара об угол столешницы, и выплёскивая остатки содержимого ему на колени.
Сэр Ричард непроизвольно отклоняется назад, откидываясь на спинку кресла. Сочетание всклокоченных бакенбард, вставших дыбом остатков шевелюры и выпученных глаз придаёт ему настолько комичный вид, что я непроизвольно улыбаюсь. В следующий момент его рука устремляется к среднему ящику стола, но замирает на полпути. На краю столешницы в позе зайца, собирающегося исполнить бравурный марш на барабане, сидит, приподнявшись на задних лапах, оскалившееся чудовище, в которое превратился Иннокентий после того, как все его шерстинки под воздействием электромагнитного импульса распрямились строго перпендикулярно телу. В распушенном состоянии он кажется ещё в полтора раза больше своих и без того немаленьких размеров. Кот, не отрываясь, смотрит прямо в глаза хозяина кабинета, распространяя вокруг себя плотную волну недетского ужаса.
Секундное замешательство англичанина позволяет мне освободиться от рюкзака и сбросить его прямо на стол. После этого я в два прыжка оказываюсь рядом с ним. К этому моменту сэр Ричард уже успевает вскочить на ноги, оттолкнув кресло назад и по возможности отодвинувшись подальше от грозного зверя и, сжав кулаки, замереть в верхней стойке. Вот это да, похоже, он со мной боксировать собирается?!
Вот только я сегодня не джентльмен. Не будет у нас честного спарринга. Делаю левой рукой ложное движение, намечая хук, и одновременно бью его носком ботинка в надкостницу на лодыжке. Это очень больно. Сэр вскрикивает и пытается наклониться вперёд, чтобы схватиться рукой за повреждённую ногу, но не успевает, так как напарывается подбородком на мой правый кулак. Обмякшее тело прогибается в противоположную сторону и валится на спину. Нокаут.
С той стороны начинают стучать в дверь. Ничего страшного, быстро её не выломают. Тем не менее пора заканчивать. Я расстегнул рюкзак, откинул защитную крышку массивного устройства, заполняющего весь его немаленький объём, и нажал на кнопку. Не знаю точно, что там намешано, посылку военные собирали, но мне сказали, что температура горения этой смеси превышает три с половиной тысячи градусов. А её тут более четырёх пудов. Диск и брусок подавителя положил рядом. Лишний вес мне на обратном пути совершенно не требуется. И так этого английского мохнорылого борова на себе тащить придётся. Я поднял с пола сэра, до сих пор пребывавшего в отключке, и взвалил тело на плечо. Тяжёлый, зараза. А вот плащ можно с собой прихватить, он совсем лёгкий, да и бросать такую хорошую вещь – потом жаба задушит.