- Занудка мой! – нежно вымолвила Рита, и чмокнула меня в орган
слуха.
Понедельник, 16 января. Ночь
Москва, улица Малая Бронная
…Не кошмар, нет. Просто тяжелый сон, давящий на психику. Игорь
Максимович видел себя стоящим на раскаленных камнях, слабо рдеющих
под ногами. Отвесные скалы, черные и гладкие, как полированная
крышка рояля, замыкали горизонт, вздымаясь к темному беззвездному
небу – багровые тучи неслись в вышине, подгоняемые чудовищной силы
ветром.
Внезапно тяжелый, отравленный ядовитыми парами воздух
всколыхнулся от хтонического, непередаваемо низкого зыка:
«Покорись!»
Шатнувшись, Котов взмахнул руками в жесте отражения зла – и
проснулся.
Тишина уняла страх. Профырчала за окном ранняя машина, разгоняя
фарами застоявшийся мрак. Из гостиной доплывало мерное щелканье
маятника.
Глубоко дыша, унимая заполошное сердце, Игорь Максимович глядел
в потолок, скрытый ночной чернотой. Тоска разрасталась в душе, раня
холодом.
- Всё, как предсказано… - шевельнулись губы, складываясь в
жалкую улыбочку.
Он сел и опустил ноги на коврик. Знакомое касание отозвалось
внутри эхом успокоения.
«Что уж тут поделаешь…», - понурился Котов.
Застегнув пижаму, он сунул ноги в мягкие войлочные тапки, и
спустился в гостиную. Прошелся, касаясь рукою корешков старых книг.
Провел кончиками пальцев по скользкой, уже остывшей каминной полке,
и прошаркал в кабинет, став печальным и смиренным.
«Первым делом - привести в порядок бумаги, - думал Игорь
Максимович, будто вчуже. – Ох, суеты сколько, а беготни…»
Он медленно опустился в кресло, и уставился в окно.
За стеклом - зыбкая тьма, но края крыш уже даются взгляду – на
востоке копится предрассветная серизна. Еще совсем немножко
сдвинется, подвернется земной шар – и затеплится заря, нежное
предвестье утра…
- Некогда тут красотами любоваться! – грубо скомкав лирику,
Котов достал пухлую папку, и буркнул: - Делом займись!
Глава 14.
Среда, 18 января. Утро
Сейшельские острова, Виктория
«Сторожевой» вышел на рейд первым. Еще два БПК – «Маршал
Ворошилов» и «Ташкент» - маячили на горизонте, отходя к острову
Санта-Анна, а танкер «Борис Бутома» должен был подойти к вечеру. Он
сейчас где-то там, на севере, за пронзительно-синим разливом
вод.
Старший матрос Гирин усмехнулся: в этой распахнутой дали, где
накаты прибоя мешаются с шелестом пальм, грубые флотские будни
кажутся совершенно неуместными. У танкера сейчас заправка – кормят
мазутом изголодавшийся ТАВКР «Минск». Американский «Энтерпрайз» уже
неделю засылает в пустыни Аравии «Интрудеры» да «Эф-четвертые»,
напрягая иракских ракетчиков. Вот наши и подселили к ним
авианесущего соседа – пускай портит нервы амерам.