Граната, кувыркаясь, влетела в разбитое окно – прямо под нос
хилому пулеметчику, рыжему и конопатому. Хиляк тужился взгромоздить
на подоконник старенький «Брен», да от испуга уронил на ноги. Тут
же рванула «лимонка», перекрывая вой. В окно плеснуло огнем,
вышибая остатки стекол.
- Заполучи, фашист, гранату! – заорал Гирин, краем сознания
отмечая непонятный толчок в спину. Боль ошпарила ожогом, и автомат
выпал из рук. Иван, кусая губы, нагнулся за оружием…
И бысть тьма.
** *
…Гирин пришел в себя не сразу, возвращаясь постепенно, от усилия
к усилию. Первым делом вернулось ощущение пространства. Он лежал,
но вовсе не твердый, исцарапанный металл кузова вжимался в спину.
Ивану было мягко.
Потом прорезался слух. Привычная гулкость корабельной утробы…
Грюканье люков, визг кремальер…
И вот открылись глаза. Заморгали от неяркого света, покосились,
обвели взглядом… Корабельный медблок. Лазарет.
«Ага… Ранили меня, что ли?» – лениво протекла мысль.
Иван пошевелил ногами. На месте. Испуг, только что холодивший
душу, опал. Руки… Ох… Похоже, грудину задело. Вот же ж…
Негромко клацнула дверь, и комингс переступил врач, седоусый и
седобровый.
«Ему бы еще бородку, - подумал Гирин отстраненно, - вылитый
Айболит получится…»
- Ага! – довольно покивал капитан медслужбы. – Глазами лупаем?
Это хорошо…
Врач присел, ухватив Ванино запястье. Сопя и глядя на секундную
стрелку, измерил пульс.
- Товарищ капитан, здорово меня?
- Жить будешь, товарищ старший матрос.
- А как мы… Справились хоть?
- Президента спасли, белых наемников перебили, среди наших
потерь нет. Доволен?
- Ага! А черные? Ну, эти, на «Бонавентуре»?
- А, эти… - капитан медслужбы отошел к умывальнику, и
обстоятельно вымыл руки. – Этим, товарищ Гирин, сильно не повезло –
встретились с «Ташкентом». Хватило двух очередей АК-726… Ну, ладно,
у меня еще Баныкин. Выздоравливай!
- Ага… - слабо отозвался Иван. Заспешил: - Привет ему! - но
дверь уже лязгнула, закрываясь.
«Ну, и ладно, - вздохнул Гирин. – Поправлюсь – сам передам…
Только… это… Слышь, организм? Ты давай поживее… того…
выздоравливай, а то я так ничего толком и не увижу!»
Суббота, 21 января. День (подглавка переработана)
Москва, проспект Калинина
Наш милый заговор с мамой удался на славу. Мне, правда, пришлось
задействовать свои связи, но куда ж без них? Выезд в страны СЭВ
официально разрешили, однако осторожничали. А то мало ли… Вдруг
сразу миллионная масса народу рванет за границу? Хаос, давка,
пробки… Кому это надо? Вот и прикручивали кран, дозировали
выезжающих тонкой струйкой.