- Четвертый, огонь!
Оставляя копотный след, вынеслась граната и впилась в борт
танку, над которым хвастливо реял красный флаг с зеленой звездой.
Долю секунды спустя сдетонировала боеукладка, и пламя рвануло изо
всех люков.
- Кузя, хватай двоих, приветишь БТР!
- Есть!
По обочине запылил гусеничный бронетранспортер «Брэдли»,
рассыпая пулеметные очереди. Спрыгнувшие с брони пехотинцы открыли
огонь, короткими очередями пропалывая кусты тамариска.
Едва Зенков открыл рот, чтобы дать команду автоматчикам, как
рявкнула пушка БДМ, а соло «Калашниковых» слились в нестройный
хор.
- Отсекай! – орал «Кузя». – Отсекай! Ма-акс!
Снаряд, предназначавшийся рубке АСУ-57, угодил ниже - в насыпь,
швыряя песок и каменное крошево. Самоходка пальнула прямо через
клубящийся дым разрыва, и тут на перемежавшийся грохот боя
наложился новый звук – далекий свистящий гул. Он близился, переходя
в надсадный вой турбин, и лишь тогда Женька поднял голову выше
поросли верблюжьей колючки.
С моря налетали звенья «Як-38». Их хищные силуэты стремительно
скользили в голубой вышине, а ракеты, управляемые или не очень, уже
вытягивали дымные шлейфы и прыскали огнем стартовиков.
- Наши! – завопили от блок-поста. Зенков узнал голос
«Квадрата».
Ракеты «воздух-поверхность» впивались в танки, как гвозди в
трухлявую доску – одним ударом по шляпку, и курочили броню всею
силой своих БЧ. Отдельное звено палубных штурмовиков прошлось над
танковой колонной, сбрасывая кассетные бомбы с кумулятивными
боевыми элементами. Они рвались часто и ярко, язвя М60 –
ослепительные клубочки яростного огня вспыхивали десятками, вызывая
в ответ грохот детонаций или чадный огонь расколоченных
дизелей.
Жека стянул голубой берет, и утер им потное лицо. Победа…
* * *
Дорогу к океану БМД одолела за полчаса, и вынеслась на
широчайший песчаный пляж. Пустынный, он тянулся от горизонта к
горизонту, манил прилечь на горячий песок или разбежаться – и в
воду.
Десантники, вопя, как мальчишки, сбежавшие с уроков, рванули к
воде, скидывая форму на ходу, окунаясь в набегавшие валы.
Зенков чуть ли не первым ворвался в прозрачные волны, на
удивление прохладные. Но и это – в радость. После духоты на
солнцепеке, хотелось свежести, а не парной.
Отмахав саженками на закат, Жека ощутил, как смывается грязь и
пот, усталость и смертное томление. А в море, утверждая мир и
покой, синела громада флагмана 5-й оперативной эксадры - на палубу
"Киева" как раз садился припоздавший «Як». Самолет опускался
замедленно и плавно, он словно тонул в мареве воздуха,
взбаламученного турбуленцией.