- А я спать пойду, - решила Светлана, потягиваясь, и хихикнула:
- Приятного аппетита!
Мы остались вдвоем с Ритой.
- Тебя что-то тревожит, - насторожилась краса моя ненаглядная. –
Какая-то девушка… Я ее знаю?
Мой голос приобрел деревянное звучание:
- Ко мне на работу сегодня приходила Даша.
- Та самая? – вздрогнула Рита.
- Та самая.
- И… Что теперь будет? – беспомощно толкнулось мне в ухо.
- Ничего не будет, - я стиснул свое сокровище, обцеловывая
стройную шею. – Чуешь, кого жамкаю?
- Чую, - слабым голосом откликнулась девушка. – А чего ж ты…
Я пожал плечами.
- Да так… Ерундой маюсь. Нет у меня никаких чувств к Даше, я ее
даже не сразу узнал! С такой прической она ходила, когда училась во
владивостокском политэне – фотку старую помню… Училась, главное!
Она и сейчас там учится! Да и не в Даше дело. Просто… Понимаешь, в
той, прошлой жизни у меня родилась дочь. А теперь? Получается, ее
уже не будет? И внучки - по нулям?
- Дурачо-ок… - нежно протянула Рита, обнимая меня за шею. – Ну,
что ты переживаешь? Ты же сам говорил, что тут не базовый временной
поток, а новый! Значит, и та твоя жизнь никуда не делась, она
продолжается, только тебя в ней уже нет! Ты здесь! Со мной! Правда
же? – ее глаза чернели беспокойством. - Со мной?
- С тобой! – твердо сказал я.
- Ну, тогда пошли спать! – заулыбалась спутница жизни. - А то
вставать рано…
Глава 8.
Вторник, 22 ноября. День
Москва, проспект Калинина
Предчувствие вечера… Солнце скатилось за крыши, и свет из окна
угас, мешаясь с сумраком. Я напрягал глаза, отыскивая буквы на
клаве, пока Наташа не догадалась включить неонки под потолком.
Трубки защелкали, замигали – и с тихим, не слишком докучающим зудом
пролили холодное сияние.
- Спасибо! А то не заметил, как стемнело.
- Не за что! – девушка изящно вернулась за монитор.
Все-таки, какая у нее обворожительная улыбка! Легким движением
губ Наташа могла передать благодарность или нетерпение, даже
холодность. Причем, что меня особенно поражало, она, имея внешность
секс-бомбы, вела себя очень скромно, даже стыдливо. Наташа Ивернева
не пыталась понравиться, она как бы показывала миру свою красоту,
стесняясь ее.
Каюсь, я поначалу принял этот настрой на смущение банальным
притворством, изобретательным девичьим кокетством, но нет, всё было
по правде. И мои симпатии к сибирячке окрепли.