Андропов заулыбался.
- Спасибо, успокоили! Нет, правда… После Нового года я приму
страну… в окружении военных баз и «горячих точек»! Признаться,
пугающая картина. А до чего обнаглели спецслужбы! Шпионы валом
валят, покупают местных дурачков оптом! Вот, вроде ж облаву
устроили на недобитков, частым гребнем прочесали всю страну – и
опять гадость всякая из подполья лезет! – поправив очки, он
пристально глянул на меня. – Я потому и просил о помощи, Миша.
Похоже, в нашем КПК, в самом оперотделе, завелся «крот».
Признаться, о том, что у Пельше есть оперативники, я узнал далеко
не сразу, уже будучи председателем Комитета. А КПК… Считайте, это
тайный контроль надо всей КПСС! Агентам там делать нечего. Вот,
смотрите…
Я взял протянутое фото. Со снимка улыбался мужчина за тридцать,
светловолосый, с пшеничными усиками и прозрачными голубыми глазами,
водянистыми слегка.
- Наш подозреваемый, - буркнул Андропов. – Зовут Виктор-Чеслав
Дайнеко. Вроде как из Белоруссии. На его совести несколько трупов,
последний по времени убитый – заместитель Пельше… Но на того ли мы
вышли? В общем, смотрите, Миша. У этого Виктора-Чеслава есть одна
привычка: в одиннадцать пятнадцать он является в буфет ЦК. У
англичан есть традиция файв-о-клок устраивать, а у этого – второй
завтрак. Вот пропуск. Зайдите, перекусите – и прощупайте этого
Дайнеку своими методами! Сможете?
- Перекусить? – улыбнулся я. – С удовольствием!
* * *
Войдя в заведение общепита, где всё – тяжелая мебель, округлые
витрины да буфетчица в строгих кружевах, - хранило стиль
пятидесятых, я прежде всего высмотрел для себя столик в углу и
застолбил место, сложив куртку на стул. Отсюда всё видать, даже
мощные колонны не застят вход.
Спецбуфет открылся ровно в одиннадцать, и двое-трое чинов,
особенно оголодавших, степенно выстроились к кассе. Я занял
очередь.
- Спинка осетра с огурцом… Свекла с брынзой, чесноком и
майонезом… Оладьи со сметаной… Два хлеба и чай.
- С вас семьдесят пять копеек, - прощебетала кассирша, выбивая
чек на раритетном, лязгающем и звякающем агрегате.
Засев в засаде, я не торопясь вкусил от щедрот ЦК, безразлично
поглядывая на входивших. Уработались, бедолаги. У них обед в час,
решили потренироваться…
Да… Здесь не бывает просроченной рыбки, черствого хлеба или
заветревшейся колбаски – всё наисвежайшее и только высшего сорта.
Может, потому и не выводятся подпольщики? Одним мучительно больно
расставаться с номенклатурными бонусами, вроде спецмагазинов или
спецсанаториев, а другие и вовсе жаждут монетизировать блага…