- Ой, но тебя же не будет с нами! – распахнула глаза
Ефимова.
- А это уже не важно, Алечка, - мягко сказал я. – У меня с вами
наладилась «непорочная» связь!
Альбина смущенно захихикала, и девчонки улыбнулись квартетом.
Краем глаза уловив подъезжавший «Икарус», я напрягся – и тут же
расслабился, словно повторяя экзерсис на сосредоточенность.
- Всё, я пошел.
- Ни пуха! – выдохнула Рита.
- К черту!
Там же, позже (подглавка переработана)
Натаниэль Чарльз Джейкоб Ротшильд покинул теплый салон одним из
последних, провожая равнодушным взглядом толпу беззаботных
туристов, громко переговаривавшихся и смеявшихся будто на
публику.
На «отдыхающих» он насмотрелся в родовом замке. Даже зимой
бродят озябшими кучками, наперекор погоде восторгаясь архитектурой
Уоддесдона…
Иногда, особенно летом или весной, когда дворцовый сад парит в
кипенно-белом убранстве, он представлял всех этих любопытствующих
бездельников с «Никонами» на жирных шеях за мирных и работящих
пейзан.
Наблюдаешь за ними из узкого окна башни и, если не вглядываться,
а просто любоваться пышной зеленью, воображение дорисовывает и
шпагу на перевязи, и шляпу со страусиным пером, и дорогую карету,
запряженную шестеркой лошадей… Ах, если бы!
Скучная реальность предоставляла ему «Роллс-Ройс» и Сити, где
всё пропахло бумагами, ценными в том числе. Ворочать триллионами –
тоже привычка. Пользуясь богатством, перестаешь замечать его -
Очень Большие Деньги становятся будничной текучкой, опресняя жизнь.
Чего желать человеку, у которого есть всё?
Барон Ротшильд завздыхал – и насмешливо усмехнулся. Надо же,
заскучал по Уоддесдон-Мэнор! Хотя… да, повеяло ностальгией.
Возрастное, наверное…
Больше самого замка он любил обширный сад – плавные травянистые
перевалы, купы деревьев, трудолюбиво подстриженный кустарник…
Джейкоб отдыхал душою в английской глубинке, где традиции чтут
не напоказ, как в суетном и космополитичном Лондоне. Барон скривил
рот, что можно было назвать улыбкой.
Нельзя заставить народ соблюдать обычай – это должно быть частью
их жизни, как в старину, при ком-то из Генрихов, или как там звали
короля… А уж барон Ротшильд развернулся бы – деньги и тогда правили
миром.
Все равно, хорошее было времечко… Четкое, без этих дурацких
полутонов, в которых вымарывается первозданный цвет. Деревенщина
пашет, монахи молятся всевышнему, дворяне пируют. А уж коли враг
пожаловал – меч долой, и в бой! Ну, или на охоту…