— Что желают такие красотки?
Ривер положила нос на стойку, чтобы хоть что-то увидеть.
— А специально для вас, у нас есть новинка – барный стул!
Тут Ривер заметила табурет на длинных ножках, возвышавшийся неподалёку и нехило смутилась. «Наверное, все сейчас подумали, что я дикая. У нас есть табуреты, конечно, но не такие. Они крепкие, надёжные, о пяти ногах».
Она напрягла все свои мускулы на руках и не без труда вскарабкалась на огромную «табуретку». Корнелия лишь лукавой улыбкой сопроводила своё действие, чему Ривер была безмерно благодарна.
— Мне, пожалуйста, мартини, значит, с этим… как его?
— Гренадином?
— Сам ты гренадин!
— Но ведь гренадин – это густой фруктовый сироп, получаемый из граната.
— Правда-а? — Корнелия опять потянула пальцы к губам. — Ну, я даже не знаю, — она начала хихикать, и бармен не сдержал улыбки.
— А хотите коктейль за счёт заведения? — он наклонился и подмигнул фее, которая продолжала смеяться на высоких нотах.
— Да, пожалуй, не откажусь.
Бармен зарычал сквозь зубы и потянулся за бутылкой мартини в шкафу у него за спиной, но Корнелия в ответ начала обмахиваться рукой и расстегнула две верхних пуговки своего розового кардигана. Бармен в свою очередь не сдержал похотливого взгляда и начал активно смешивать мартини с гренадином, попутно зубами вставляя в напиток пластиковый зонтик с приколотым к нему кусочком апельсина.
«Фу, как наш Ронгрим Пьяный Кулак прямо. Только не пьяный, а ведёт себя…»
Ривер вновь содрогнулась всем телом, вспоминая одного не очень приятного гнома из их общины.
— А что будет твоя подружка? — спросил сатир.
— Молоко.
— В смысле молоко? — Корнелия уставилась на неё огромными зелёными глазами. — Здесь не пьют молоко.
— А я пью.
— Она будет мохито.
— Детский?
— Ей тридцать четыре.
Бармен поднял кустистые брови, а затем от глаз побежали лучики морщинок: он придумал очень смешную шутку, которая ему самому дико понравилась:
— Что-то не помогло тебе молоко хоть немного вырасти.
Ривер мысленно уже прокляла всё, что могла, за то, что согласилась поехать с Корнелией в этот клуб. «Может, хоть музыка будет немного поприятнее?»
Она отпила глоток прозрачного напитка, напичканного зелёной мятой и льдом и отметила, что на вкус это весьма недурно. «Даже получше самогонки будет».
И тут, как и следовало этого ожидать, погас общий свет, зато загорелись прожектора над сценой. Откуда-то сбоку из-за звуковой колонки вышел темнокожий юноша в кожаном костюме. Ривер поняла, что это тот самый Игнасио Кабрера. Он встал перед микрофоном и замер примерно на минуту. Затем медленно поднял голову и посмотрел на толпу собравшихся, окинув всех ослепительной улыбкой (не менее ослепительной, чем у бармена-сатира). Все присутствующие девушки с замиранием сердца и дыхания сгрудились у сцены и неотрывно смотрели ему в рот. Медленно-медленно певец поднял руки над головой, показав кистями знак мира, и бархатным голосом прорычал в микрофон: