У них были разные варианты, но небольшое расстояние вследствие того, что сидели они за одной партой, играло им на руку. Лулу взяла ручку Бофары в левую руку и обвела несколько ответов, в которых она была очень уверена, пока Макгроу сидел, уткнувшись в журнал, старательно выписывая фамилии учащихся из перечня, который вручил ему несомненно месье Лавуа.
Вдруг преподаватель ни с того ни с сего поднялся с места и решительно направился прямо к их столу.
— Ой, мамочки, — выдохнула Бофара.
— Госпожа Хэтчер, — Макгроу вдруг улыбнулся, обнажая серые неровные зубы, хотя, казалось, его каменное лицо не способно на мимические игры, — думаю, вам следует оставить госпожу Пирожкову в покое.
— О-откуда вы знаете, как нас зовут? Вы ведь ещё не провели перекличку.
— Я её уже провёл, — он поднял указательный палец к височной области и приставил к голове. Улыбка сошла с его лица. Он развернулся к девочкам спиной и, указывая рукой на каждого из учеников, стал называть их фамилии:
— Беглей. Хорнклауд. Крэк. Зенгидзе. Тхерли:р. Оукинг. Платт. Ещё один Платт. Бенихекет. Прекрасная-слэш-Пирожкова. Макдуф. Читерн. Элараби. Феникс Элараби, — он улыбнулся Фениксу отдельно, прожигая его взглядом.
Ученики быстро стали переглядываться и шептаться.
«Понятно. Очередной странный препод со странными замашками».
Макгроу развернулся обратно к девочкам. Напряжённое выражение лица разгладило почти все имевшиеся на коже морщины, и он стал выглядеть лет на десять моложе. Однако это не сделало его краше.
— Думаю, вам не стоит больше сидеть вместе. Учтите, в этот раз я не заберу у вас работу и не поставлю плохие оценки, так как это тестирование не подразумевает постановку оценки по стандартной пятибалльной шкале. Но впредь я буду аннулировать работу вам. Не госпоже Пирожковой, а вам, Хэтчер.
Напоследок он посмотрел на Лулу очень и очень внимательно, будто выворачивая наизнанку все её сокровенные желания и мечты. Ундина уже встречалась с подобным взглядом. При встречах с Колином Крейвеном. И от этой мысли ей стало не по себе.
— Поменяйтесь с господином Элараби местами.
Не сказать, что эта просьба обрадовала Лулу. Но, в конце концов, могло и быть и хуже: её могли посадить к Фелисити или разъединить братьев Платт, что могло вообще окончиться катастрофой.
Феникс игриво смахнул несуществующую слезу и послал Майку воздушный поцелуй, будто они прощались на долгие годы. Бофара поджала губы в тонкую струнку и отвернулась от Феникса, сев вполоборота, закрывая таким образом свою работу.