И что-то шептало из нее прямо в уши, что дальше будет лучше, много лучше…
Сколько прошло времени, Игорь понять не мог. Может быть, час, может быть, несколько секунд…
Затем услышал равномерное громыхание, похожее на рокот громадных барабанов. Он зачаровывал, звал за собой и манил. Обнаружил, что стоит на Красной площади, что впереди Мавзолей и Спасская башня, а из брусчатки медленно поднимаются громадные полупрозрачные фигуры.
Игорь повернул голову, чтобы разглядеть одну из них. Перед глазами закружилось, точно угодил в трехмерный калейдоскоп. Рокот сменился низкими и громкими голосами.
Они по очереди произносили неразборчивые фразы, и каждая переносила Игоря в новое место: вот он посреди густого леса, около деревушки из нескольких домов… вот в самом сердце лютой сечи, лязгает железо, орут люди, слышен хруст костей… вот внутри большой церкви… вот в просторном, хорошо освещенном зале, где за длинным столом сидят люди в сюртуках…
В голосах появилась настойчивость, а в ушах – тупое давление, переросшее в боль. Игорь задергался, стараясь выбраться из жуткого сна, но тело не послушалось. Ощутил, как его тянут за нос, волокут куда-то вверх, и открыл глаза.
Игорь лежал на тахте, а на груди у него стоял кот, вцепившись зубами человеку в кончик носа. Канареечные глаза, полные ярости, были в нескольких сантиметрах от лица Ветрова.
– Эй… ты что… – забормотал он, пытаясь замахнуться на зверя, но сумел лишь немного пошевелиться.
Тело было вялым и тяжелым, словно мешок с мокрым бельем.
Саныч отпустил нос Игоря, махнул хвостом и спрыгнул на пол. Перед глазами помутилось, кошачья фигура размазалась. На мгновение показалось – посреди комнаты стоит и язвительно ухмыляется крохотный дед, бородатый, в серой одежде и с яркими желтыми глазами.
Но видение продержалось всего мгновение. Старик исчез, остался только кот с недовольной мордой. Развернулся и пропал, точно растворился. Игорь сглотнул и тут понял, что за окном вечер, а в квартире темно.
– Сколько же я проспал? – пробормотал он.
Со второй попытки удалось сесть, на пол с шорохом съехала книга об испанской школе фехтования. Накатил страх, показалось, что темнота вокруг – живая, наполненная злобой.
Игорь вскочил, потянулся к выключателю старинного массивного торшера. Щелкнуло, и мягкий желтый свет упал на пол, блики поползли по лезвиям мечей.