— Мне изложить свою биографию?
— Зачем вы нарываетесь, Снейп? Я же, кажется, вполне ясно
сказал, я хочу знать, за что нынче Лорд раздает такие
«милости».
— Я идиот, — признался Снейп, опуская голову.
— Поздравляю, а дальше?
— Лорд приказал мне стать шпионом у Дамблдора, — начал Северус.
— Я должен был устроиться на должность профессора зельеварения в
Хогвартс.
— А не рановато ли вам? Впрочем, приказы Лорда не
обсуждаются.
— Я пришел на собеседование в «Башку борова»…
— Куда?! А на непосредственном месте будущей работы — никак?
Интересно, интересно. Дамблдор, значит, чудит. Продолжайте. То, что
вы пролетели мимо должности, я уже понял.
И Снейп рассказал все. А что — Лорд молчания не требовал. Да и
рассказывать много не пришлось — за пару минут управился.
— Пророчество, значит. Позволите ваши воспоминания? — попросил
Лестрейндж.
Северус кивнул, и вот уже палочка собирает с его виска тонкую
нить в подставленный фиал.
— Интересно, очень интересно.
— Думаете, нас ждет избиение младенцев? — осмелился на вопрос
Северус.
— Вас это как-то коснется?
— Вот еще. Каким бы образом?
— Не знаю. Возможно, ваши родственники…
— У меня никого нет.
— Или друзья.
— Аналогично.
— Какое выгодное по нашим временам положение, — чуть язвительно
произнес Рабастан.
— Чем богаты, — парировал Снейп.
— Значит, вам не о ком заботиться и некого предупреждать, и вы
можете думать только о себе. Замечательно. Пожалуй, вы мне
нравитесь. Впрочем, это ни к чему не обязывает ни меня, ни вас.
Северус в глубине души позволил себе ощутить облегчение. Один
раз он уже имел глупость понравиться… Темному Лорду. Нет уж, враги
надежнее, от них хоть понятно, чего ждать.
— Расскажите-ка немного о себе, — снова приказал Лестрейндж.
— Родился в январе шестидесятого…
— Так вам сейчас двадцать лет? Всего? — изумился Рабастан. — А
вы неплохо для своего возраста продвинулись. Родители?
Рабастан Лестрейндж оказался настоящим мастером-дознавателем. Он
вцеплялся в те самые места скудной биографии Снейпа, о которых тот
хотел умолчать. Последнее иногда удавалось, как ему казалось, но
через некоторое время Северус понял — зря казалось. Его жизнь,
точнее, последние годы, были теперь как на ладони. Все, кроме
одного — того, что именно он сам, Северус Снейп обо всем этом
думает. Все, кроме того, что он однажды раз и навсегда для себя
решил.