Фридрих открыл глаза: темно, тихо, едва слышно чье-то дыхание. К боку прижалось что-то теплое и мягкое. Во рту горько от наспех проглоченной половинки каштана. Мальчик вспомнил, что куда-то упал и больно стукнулся головой. Должно быть, на затылке вскочила знатная шишка!
Фридрих попробовал провести по голове рукой. Господь милосердный! Что стало с его ушами? Они длинные и пушистые! А руки? Ведь это же настоящие кроличьи лапки!
– Помогите! Я-кро-о-о-лик! – закричал Фридрих.
– Ох, принц! Если у тебя бессонница, это не повод мешать спать остальным, – сердито проворчал кролик Юрген. – Ты наверняка разбудил всех и главное малыша Ганси, который будет хныкать до утра!
– Да пойми же, каково очнуться кроликом!
– Да что особенного? Можно быть кроликом и замечательно себя чувствовать. Лично я рад, что не родился, например, бобром или змеей.
– Но я-то родился человеком!
– Мало ли, кто кем родился. Останься ты в своем обличье, болотная ведьма расправилась бы с тобой в два счета. А ведь главное выжить, не так ли, принц?
Фридриху стало совестно: будь он мальчиком, непременно покраснел бы со стыда. Превращение было единственным способом избежать напрасной гибели.
– Прости, Юрген, ты прав, раз не было другого выхода, то и за этот надо благодарить.
– То-то же, – хмыкнул кролик. – А теперь постараемся уснуть, если плакса Ганси угомонится.
В тишине слышалась колыбельная Тетушки-крольчихи, укачивающей маленького крольчонка:
Ночь спустилась на леса.
Спит коварная лиса,
Волк уснул в своей норе,
Спят деревья на горе,
Ежик спит и спит мышонок.
Сладким сном усни, крольчонок.
Светит желтая луна,
Вся долина сном полна…
Утром крольчиха вывела свое семейство на поляну, согретую осенним солнышком.
– Ну, дети, надо готовиться к зиме. Пора научиться рыть глубокие, удобные норки. Заодно немного увеличим наше жилище да сделаем ход к опушке леса.
– Наверняка принц откажется копать землю, – пробурчал Юрген.
– Ошибаешься, братец, – весело ответил Фридрих, – приемный отец всегда говорил, что стыдиться надо не работы, а лени.
Тетушка крольчиха одобрительно кивнула:
– Точно, сынок, всякий труд может пригодиться в жизни.
До обеда кроличья семейка старательно рыла норки, только комья земли летели в стороны. Зато жилище стало просторнее, и появился тайный подземный ход к самой опушке леса.