– Динь-дилинь-дилинь-динь-динь-дилинь!
Ваймс, не опуская глаз, уставился столь типичным для стражника взглядом, устремленным за тысячу миль в пространство; он вытащил из кармана бес-органайзер и поднес к губам.
– Я помню, что выключил тебя, – прорычал он.
– Я включаюсь, если есть срочное дело, – напомнил бесенок.
– И как тебя заткнуть?
– Необходимая комбинация слов указана в инструкции, Введи-Свое-Имя, – хладнокровно ответил бесенок.
– Где проклятая инструкция?!
– Ты ее выбросил, – сказал бесенок с упреком. – Ты всегда выбрасываешь инструкцию. Поэтому ты неправильно вводишь команды. Поэтому я вчера не пошел и не «сунул голову утке в зад». Через полчаса у тебя назначена встреча с патрицием Ветинари.
– Я занят, – пробормотал Ваймс.
– Хочешь, чтобы я снова тебе напомнил через десять минут?
– Скажи на милость, что конкретно в словах «иди и засунь голову утке в зад» тебе непонятно? – поинтересовался Ваймс и убрал органайзер обратно в карман.
Итак, полчаса. Времени вполне достаточно. Действовать придется решительно, но он видел, как гномы смотрели на Детрита. Слухи – сильнодействующий яд.
Едва он шагнул вперед, намереваясь вызвать констебля Дорфла и решать проблемы, которые неизбежно возникнут вслед за вторжением в дом грага, дверь у него за спиной открылась.
– Командор Ваймс? Войдите.
На пороге стоял гном. Ваймс едва различал его силуэт в темноте. И тут он впервые заметил знак, нарисованный мелом на стене над дверью, – кружок, перечеркнутый горизонтальной линией.
– Со мной пойдет сержант Ангва, – сказал он.
Меловой знак почему-то слегка обеспокоил Ваймса. Это было хозяйское клеймо, гораздо более выразительное, чем, например, маленькая табличка с надписью «Монплезир».
– Тролль останется снаружи, – спокойно произнес гном.
– Сержант Детрит будет стоять на страже вместе с констеблем Кольцеделом, – распорядился Ваймс.
Перифраз прошел незамеченным, и командор заподозрил, что возня с железом, похоже, сделала его собеседника железобетонно непроницаемым для иронии. Дверь приоткрылась чуть шире, и Ваймс вошел.
Коридор пустовал, не считая нескольких поставленных друг на друга ящиков. Пахло… чем? Едой. Старым нежилым домом. Запертыми комнатами. Чердаком.
«Весь этот дом – сплошной чердак», – подумал Ваймс. Доносившееся снизу «тук-тук» здесь было особенно ощутимо. Звук напоминал биение сердца.