В виду этого поступка я даже начинаю сомневаться в
том, целесообразно ли вам оставаться капитаном северного форпоста,
все-таки он критически важен в плане обороноспособности. Ни в коем
случае нельзя допустить его падения, это вопрос жизни всей долины.
Вы осознаете это, я надеюсь?
Голос священника, в начале монолога мягкий и
вкрадчивый, в конце сочился раздражением. Кастелян слушал все с тем
же невозмутимым выражением лица, выразив свое отношение лишь
неглубоким кивком на словах о важности северных рубежей.
Неловко кашлянув, капитан выдавил:
- Да, конечно, я все осознаю. Мой поступок был,
возможно, следствием контузии в последнем бою, что вызвало
временное... Помрачнение. Я отправлюсь обратно в форт с рассветом,
когда кони и люди немного отдохнут.
Неудачливый претендент на пост правителя встал,
неловко поклонился, подхватил со стола злополучный свиток и вышел
прочь из кабинета, с трудом удержавшись, чтобы не хлопнуть дверью
изо всех сил.
Внутри него яростно клокотала одна мысль - поймать
пернатого и выщипать ему все перья!
Солнце ярко пылало, все обитатели северного форта
попрятались в тень. Лишь часовые на башнях всматривались в
переплетение ветвей на опушке леса, силясь заметить признаки
очередной атаки, да на импровизированной тренировочной площадке
плясал с мечом какой-то сумасшедший фанат фехтования - кто еще мог
заставить себя выкладываться в такую жару. По лицу солдата градом
тек пот, рубашка промокла насквозь, но он все рубил и рубил,
перебрасывая меч из руки в руку, словно пытаясь пошиковать на
ломтики кого-то невидимого, но очень, очень ненавистного.
Капитан - а это был именно он - вовсе не пытался
тренироваться в бое на мечах или качать характеристики. Ему было
нехорошо. Стоило хотя бы присесть, и волной накатывала паника.
Осознавать себя не человеком, хотя бы оцифрованным - с этим он еще
мог бы как-то освоиться и смириться, а программой, неписем,
огрызком человеческого сознания, волей судьбы и программного сбоя
ставшим частью чужой игры - черная пелена безумия подступала и
колыхалась перед глазами, заставляя до крови кусать губы и пальцы,
метаться по форту, требовать от солдат отчетов - хоть как-то
отвлечься, выгнать все мысли из головы.
Наконец, ему удалось более-менее устаканить свои
припадки с помощью меча и площадки для тренировок. Направив большую
часть ресурсов мозга на контроль за острием тяжелого полуторника,
получилось обдумать сложившуюся ситуацию в фоновом режиме, без
эмоций.