- Ну и ладно, пусть валяется. Попрошу, мне новую купят.
Купят или нет, Лере было всё равно, обидчики оставались
наказаны, и этого достаточно. Ей везло: её ни разу никто не поймал за руку,
никто даже не заподозрил. И тогда Лерка вошла в раж. Украла деньги с
учительского стола, пять гривен. И по дороге домой впервые купила что-то для
себя, - большой рожок мороженого. А потом стала тырить деньги из кошелька
бабушки. Но та думала на деда, тем более что старик, устав от вечного
недовольного ворчания жены, стал проводить время не только за домино во дворе,
но и в расположенной рядом с домом пивнушке.
Тот вечер Лера помнила прекрасно. Бабушка, как всегда,
срывалась на маме, вычитывая ей и за деда, и за отца, что тот стал
задерживаться на работе и брать двойные смены. Что может, он всё придумывает, и
что нет никаких авралов, когда в дверь постучали. Лера открыла сама и на пороге
увидела полицейского. Он прошёл на кухню, где женщины готовили ужин, а она
задержалась в прихожей, запирая дверь. Но через секунду услышала громкий крик
мамы, а потом её рыдания. И причитания бабушки:
- Ой, сиротинушка ты моя, - она тянула руки к Лере, - как же
мы теперь? Как же на ноги-то тебя поднимать будем?
Отец Леры погиб. Во время работ на верфи с крана сорвался
тяжёлый груз, а он оказался в неудачное время и в неудачном месте. И девчонка
обозлилась на весь мир. Она бы отомстила и богу, и чёрту за своего отца, если
бы знала как.
Вот так Валерия Горобчик стала воровкой.
Подрезать кошелек у нерасторопной толстой тетки на рынке
было для неё плёвым делом. Или, в толпе, стянуть из кармана у зазевавшегося
прохожего купюру. Вариантов было много. Да и места своих «проделок» она
старалась менять часто. И однажды то, как ловко юркая двенадцатилетняя проныра
работает руками, заметили пацаны с района. Упустить такое они не могли и взяли
«мелкого воробья» под своё крыло.
Неизвестно, кем бы стала Лерка-воробей и как сложилась её
жизнь, если бы однажды тот самый полицейский, что принёс в их дом известие о
смерти отца, не увидел её во дворе одного из домов в составе неблагополучной
компании. Валерии тогда было почти четырнадцать, он пробил её по своей базе. Но
она нигде не засветилась и на учёте в детской комнате милиции не стояла. Ему бы
и плюнуть на это дело, девчонка большая, неуравновешенный подросток, пусть
занимается чем вздумает. У неё есть мать, вот она и должна заниматься
воспитанием дочери, если не хочет, чтобы та ей в подоле принесла. Но какой-то
мерзкий червячок точил душу Петра Михайловича, как будто он нёс ответственность
за эту ещё нескладную большеокую девчонку.