- Да, - покачав головой, Лера закатила глаза. Не дурачится
вместе с ним было невозможно. – И молчать вы будете с этой стороны.
Перед тем, как захлопнуть дверь перед любопытным носом, она
показала ему язык. Прислонилась лопатками к деревянному полотну и фыркнула.
Господи, Давид заставлял её смеяться, а такого не было уже давно. С кем из
своих знакомых она чувствовала себя легко и непринуждённо? Чтобы их пересчитать
хватило и пальцев на одной руке. И Давид был особенным, даже несмотря на то,
при каких обстоятельствах они познакомились.
Обстоятельства. Странно, что он не задавал лишних вопросов и
принял всё за чистую монету. Зря она вчера накручивала себя весь остаток бессонной
ночи. Ну, она бы лично удивилась, что из портмоне не пропало ровным счетом
ничего. «Нормальный» вор первым делом вытащил бы из бумажника всю наличку, да,
возможно, светить физиономией перед камерой в банкомате и не стал бы, но… Но
отоварился бы в первом попавшемся магазине по полной, потому что большинство
кредиток были бесконтактными.
Через несколько минут она вышла к Давиду в свободных
штанах-алладинах и коротком обтягивающем топе, что оставлял открытым её
подтянутый животик. На ходу скручивая волосы в узел на макушке, перехватила их
широкой резинкой. Её гость стоял у полки над искусственным камином и
рассматривал те немногие фотографии, что она выставила. Хвастать своими
успехами в спорте Лера никогда не стремилась. А вот семья…
- Это Тараска, мой брат. Ему восемь. Он такой любознательный
и забавный и я очень его люблю. И балую всякий раз, когда выпадает возможность,
- нежная улыбка преобразила её лицо, когда она вспомнила, как из каждой поездки
привозила брату и игрушки и что-то из вещей. – Это мы тут все вместе: я, мама,
брат и отчим.
- Отчим? Твои родители?..
- Нет, не развелись. Папа погиб. Его фото стоит в спальне,
так он ближе ко мне. Но папу Петю я очень люблю. Он изменил мою жизнь. Ладно,
буду поить тебя чаем.
Лера развернулась, оставляя Давида одного. Но услышала:
- А бабушки и дедушки?
- Их фото в альбоме.
Она подошла к шкафчикам на стене, думая достать свои любимые
фарфоровые чашки с цветочным орнаментом, но заметила, что круглый столик у окна
уже был сервирован. То, что Давид похозяйничал на её кухне, несомненно чувствуя
себя как дома, позабавило. С одной стороны, мужчина, способный взять дело в
свои руки вызывал уважение. Но с другой, он без спроса влез в её личное
пространство. Но она решила подумать об этом потом, если это будет необходимо.