Передо мною дилемма. Солёный вкус его рук напомнил, что кожнара неплохо бы отправить в душ.
Опускаю глаза на повязку на его груди. Тут так просто не поможешь – нужны настоящие концентрированные эликсиры, а не то, что мой организм может выделить прямо сейчас. А если мне нечего сделать с его раной, то, наверное, не стоит её мочить…
Мои рассуждения прерывает взбунтовавшийся желудок – оказывается, меня не кормили с самого утра. И тут же возникает ещё один вопрос.
– Лорелей приносила тебе еду?
– Да.
– Давно?
– Днём.
Значит, уже несколько часов прошло.
– Хорошо, я распоряжусь, чтобы сделали ужин на двоих. А ты… – оглядываюсь по сторонам и к счастью нахожу в углу дверцу, которая, видимо, ведёт в душевую. – Приведи себя в порядок. Вернусь через пару минут.
Покинув комнату, старательно накладываю назад все три печати. Только теперь уже не те, Аянины, а собственные, которые не сможет снять никто.
Опускаю взгляд на свои руки – они ещё чувствуют жар от прикосновений его рук. Меня немножко трясёт, сама не знаю, почему.
Дождавшись, пока сердце слегка успокоится, спускаюсь по лестнице и начинаю искать кухню.
***
Я родилась не здесь. Нас с Аяной растили на острове, в паре километров к юго-востоку. Тихое место, куда редко добирались городские новости. Детей до шестнадцати лет у нас не принято демонстрировать в свете лишний раз – зачем, если многие из них до этого возраста всё равно не доживут?
К тому же, на островах климат мягче, больше влаги, и шанс адаптироваться всё же повыше.
Весь выводок воспитывала одна наставница, и это была та самая Лорелей. Сама немногим старше нас на тот момент, она почему-то не захотела заводить мужей и вместо этого осталась с нами.
Оттого, что из всех пятерых остались только мы с Аяной, наша дружба стала крепче. Позднее у мамы были ещё дети, но в основном мальчики. Из них выжило четверо – ещё одна сестра младше нас с Аяной на шесть лет, и сейчас ей семнадцать. Один из братьев получился настоящий жемчужник – стройный и красивый, как этот Танай. Его отдали в услужение к госпоже Нарвей. С двумя другими маме не повезло. Это был её последний выводок, и поговаривают, что кровь у этой партии не чиста. Из неё родились всего двое, и оба выжили. Оба довольно крупные для такого аристократического рода, как наш. Из того обращения мать уже не вернулась, и дом возглавила Аяна. Из братьев она приказала сделать росомах.