— У тебя слишком грандиозные планы, — скептически заметила я. —
Тебя послушать, так женихи за мной уже выстроились. И жаждут
уладить наши проблемы.
Трепыхание крылышек замерло.
— А разве нет? — удивилась она. — После зелья вся комиссия
должна быть от тебя в восторге. Неужели там нет никого, чтобы
выбрать? Должен же быть хоть один — молодой, красивый, богатый?
Я невольно скривилась, вспоминая блондина со злобным выражением
лица.
Молод? Вполне.
Богат? Однозначно.
Красив? Хм... На любителя. Ему бы характер помягче, глазенки
подобрее — и я бы рассмотрела такого кандидата.
А так, вспомнив шквал ненависти, который шел от Рэкшора, я могла
только поежиться.
Самоубийцей — связываться с ним — я точно не была.
— Боюсь, придется ловить в другом месте, — категорично заявила
я.
— Ну и ладно, — легко согласилась фея. — Тут полно богатеньких
студентиков. Выберем, приворожим, засунем под каблук, женим...
Тут она осеклась и притихла.
Заозиралась по сторонам.
— Что? Снова енот? — прислушалась и я, попутно превращая свое
человеческое ухо в мышиное.
Откуда-то из глубины сада раздавались шаги.
— Прячься, — скомандовала я, и в кромешной темноте крылышки
Миртл прошелестели и затихли.
Шаги тем временем приближались. В мою сторону двигался кто-то
тяжелый, грузный и тяжело дышащий.
Сердце забилось быстрее, и я сама невольно притихла.
Замерли и шаги прямо напротив палатки.
— Кто посмел поставить это недоразумение посреди моего сада?! —
раздался голос профессора Мефисты. — Вылезай, пока я не вызвала
маглицию, я слышала, что ты внутри.
Я осторожно выглянула, осматриваясь.
В лунном свете прямо надо мной грузно нависала фигура профессора
Мефисты.
— Добрый вечер, — тихо поздоровалась я второй раз за день.
— Не добрый, — отрезала она. — Ты что тут делаешь?
— Живу, — произнесла еще тише, выбираясь наружу.
Женщина вытаращилась на меня, обвела взглядом палатку, остатки
кострища и осоловело цокнула.
— Понятно. Денег на гостиницу нет, — догадалась и констатировала
она. — И поэтому ты решила обосноваться здесь, примяв целую поляну
лунной ржи, цветущей только один раз в месяц. Молоде-е-ец...
Другого места не нашлось?
В этом самом «молодец» прозвучало столько сарказма, что я голову
в плечи втянула.
— Я не знала, — пискнула, отводя взгляд. — Могу переставить.
— Вот еще. А в палатке кто? — не успокаивалась педагог. — Я
слышала, ты с кем-то разговаривала.