Меж тем жизнь Дома Целителей течёт
своим чередом. С утра я веду семинары у новобранцев и распределяю
их на практику по дежурным врачам. Этих ребят мы готовим как первых
муданжских врачей, заодно нагружая несложными санитарскими
задачами. Группа подобралась неплохая — пятеро неприхотливых
пареньков из глубинки, для которых это был почти единственный шанс
пробиться на другой уровень жизни, и загадочная девушка откуда-то с
востока, которая почти никогда не разговаривает, кроме как по делу,
и вообще непонятно, что забыла в образовательной программе, но
старается ещё пуще мальчишек.
Проконтролировав, как Арай — та самая
девушка — разносит стационарным их дневные лекарства, я отправляюсь
проведать давнего пациента.
Уут-хон живёт в предместье столицы и
занимается юридической помощью мирному населению, а иногда
подтыканием концов в хозяйстве наместников окрестных городишек. Об
этом все более-менее знают, а вот о чём мало кто знает, это что
Уут-хон со смаком и ироничной смешинкой в глазах рассказывает мне,
что именно он помог примаскировать или оправдать, поскольку молчать
он никому не обещал. Я же периодически довожу это всё до сведения
Азамата, а он, в свою очередь, использует это как дополнительный
инструмент управления наместниками, если там не случилось ничего
чересчур криминального, и все довольны.
О здоровье своём Уут-хон заботится с
великим прилежанием, тем более для муданжца. Он хорошо понимает,
что с сердцем шутки плохи, и жизнь намерен прожить долгую и
комфортную, а потому раз в месяц по расписанию оплачивает мой
выезд, чтобы я лично удостоверилась, что проблем нет и прогноз
благоприятный. Другим врачам он не доверяет, а я не против — у
Уут-хона прекрасный повар и очень красивое имение, да и в качестве
информанта он незаменим.
Сегодня однако Уут-хон встречает меня
не в духе. Пока я провожу осмотр, всё вздыхает, качает головой,
бормочет что-то, в общем, мыслями не здесь.
— Поделитесь огорчением, — предлагаю.
— Вас расстроить — это надо что-то монументальное совершить, мне
прям не по себе делается.
— Да я сам себя расстроил, — сетует
Уут-хон. — Секретаря уволил своего, ещё в том месяце,
болван.
— Кто? — не поняла я.
— Да я, кто же. То есть, он, конечно,
тоже не подарок, чудаковатый такой парень, кукушка из уха
выглядывает порой, но в некоторых вещах… эхх… В некоторых вещах
совершенно незаменим.