Мы выиграли битву.
«Чего не радуешься?» – папановский бас бога врезался в голову
резко, я аж вздрогнул.
А что я? Я радуюсь. Особенно, когда лучники переломили ход
битвы, когда, наконец, из Мангазеи вышли горцы с ополченцами – и
толимекам пришла полная хана. Получаса не прошло, как битва
завершилась полностью. Все занялись делами: вязали пленных,
добивали чужих раненых, помогали своим раненым… И лутали, лутали,
лутали обширное поле битвы. И бойцы, и командиры со всем отлично
справлялись сами.
А я как-то вдруг стал не нужен. Стоял на каменистом склоне прямо
напротив Мангазеи. Смотрел на усеянное телами поле, дышал воздухом,
пропитанным кровью, стонами боли и воплями радости – и что-то
совсем мне было не радостно.
«Если бы генералы да императоры почаще видели плоды своих побед…
Вот так – перед самым носом… Наверное, войн было бы гораздо меньше»
– вздохнул я.
«Ну, чего ты киснешь?! – возмутился Золотой Змей. – Победа ведь!
И не первая. Раньше ведь радовался. А?».
«Я помню, – кивнул тихонько. – Как за Излучное дрались. Как
зубами готов был глотки грызть. И какая радость разливалась по
душе, когда селение освободили. А здесь… Здесь как-то не так».
«Потому что там всё выглядело справедливее?».
«Ну, наверное… Там мы защищали свои дома, а тут – жжем чужие.
Разве не в этом принципиальная разница?».
«Столкнулись люди. И у каждого своя правда. И нет, по большому
счету, разницы между этими правдами, – бог вздохнул. – Надо просто
выбрать, какая правда твоя. И идти за ней до конца… Вот примерно
так тут и живут, император».
«Я понимаю… Я помню все наши разговоры, бог. Помню, как сползала
твоя саркастическая маска, и ты проговаривался о том, что я нужен
тебе, чтобы помочь твоему народу. Твоему непутевому народу… И как
требовал, чтобы я учился понимать его. А не лез со своими мерилами,
такими чистыми и правильными… Я пытаюсь. Честно! Но… я не могу. Я
какой-то неправильный. Сколько здесь не живу – я всё равно чужой
этому миру».
«Не кручинься! – голос бога вдруг стал непривычно мягким. –
Может быть, ты мне как раз такой и нужен? Чужой и неправильный.
Потому что свои не справляются. Еще не знают, но уже не
справляются. А ты… Ты, как поломанная вещь с непредсказуемыми
возможностями. Идеальное сочетание, а? Поломанная вещь в поломанном
мире. Вы помогаете друг другу: этот мир меняет тебя, а ты –
потихоньку меняешь мир».