– Что это?
– Нравится? – хитро прищурился мальчишка. – Это кора-пиль!
Караван как раз приближался к привязанному чудовищу. Атотола
прикинул длину лодки, и у него вышло заметно больше двадцати шагов.
Конечно, он понимал, что долбленки бывают и подлиннее – всё зависит
от длины ствола дерева. Но этот… кора-пиль имел еще невероятно
высокие борта! Они торчали на речной волной на полроста, а ведь
часть судна была под водой.
– Таких деревьев не бывает, – пробормотал князь.
– Кто знает? – задумчиво произнес проводник. – Но я таких точно
не видел. Просто кора-пиль построили из многих деревьев. Он такой
тяжелый, что его на берег стараются не вытаскивать: потом кора-пиль
только две двадцатки назад смогут столкнуть. А вы видели, какие
вёсла у него?
– Вёсла? – толимеки присмотрелись.
Вот чудо какое! Все люди делают вёсла короткими: где-то по
грудь. А зачем больше, когда гребешь, сидя в лодке у самой кромки
воды? У кора-пиля весла оказались длиннее самого длинного копья!
Причем, они торчали из дырок, которые зачем-то прорубили в бортах
судна. И таких весел было по шесть с каждого борта. А тринадцатое
весло свисало с одного из носов кора-пиля (этот нос, кстати, был
неправильный – широкий, незаостренный). И оно было просто
чудовищное: с кривой изогнутой ручкой и лопастью, которой можно
целого человека накрыть.
– У вашего владыки в услужении есть великан? – севшим голосом
спросил князь.
– Чего? – не понял Конецинмайла, но через миг залился смехом. –
Нет! Этим веслом не гребут. Только шевелят: влево-вправо. И
кора-пиль поворачивает куда нужно.
– На таком и в море не страшно выйти, – грустно вздохнул один из
гребцов. И тут же закричал. – А это что такое?!
За кора-пилем открылась стена. Да! Просто большая стена. Без
дома, без ничего. Стена из ткани высотою в три роста. На стене
сидел огромный слегка полноватый человек с довольным лицом. Человек
был богато одет, украшен перьями и камнями. В одной руке у него
была дымящаяся чаша, в другой – пучок маиса. А вокруг него
разложены различные богатства.
– Великан… – выдохнул Атотола.
Четланин-проводник давился от смеха. Он смотрел на нарисованного
человека без ужаса и почтения.
– Тогда и маис тоже великанский, князь! – заметил паренек. –
Смотри: початок ему почти в локоть длиной.
– Но почему тогда человек такой большой? – не мог понять
происходящего Атотола.