– Ты про оцколи, владыка? – Прекрасная Слеза нахмурился. – Они
моим людям помогали… иногда.
– Что, грабежом занялись? – понимающе вздохнул я.
– Практически сразу… Владыка! – решившись на что-то, он с легким
отчаянием в голосе решил всё высказать. – Эти горцы… Они, как
пожар! Их, конечно, можно использовать, но только как пал: пускать
туда, где тебе уже ничего не нужно – пусть всё сгорает.
– Ну, ведь я же им говорил: никаких грабежей! – прорычал я,
понимая, что мои надежды были весьма наивными. – Ведь
договаривались…
– Что толку. То, что они умудрились избрать общего командира и
не перерезали друг друга – еще ничего не значит. Не будут воины
слушать приказы чужого вождя. Тем более, такие… непопулярные. Если
деревню захватил, то, как не пограбить, как девку не
снасильничать!
– Но что же ты? – с укором спросил я и тут же устыдился. Нельзя
требовать такого от командира, которому своих бы бойцов от соблазна
удержать.
– Их три сотни, владыка, – обиделся Глыба. – А я еще и бой вёл.
Конечно, я бы смог… Думаю, я бы смог одолеть и оцколи, и толимеков.
Но тогда, вместо пяти сотен бойцов, у тебя осталось бы меньше
сотни. Мне показалось, что ты этого не хочешь.
– Ты прав. Горцами я займусь сам.
Но сначала надо озадачить Ннаку. Да, пухлый казначей тоже был
при мне! И это даже не мое желание. Просто на том самом великом
совете, когда мы сидели до глухой ночи и планировали детали
кампании, когда я формировал «корпуса» и назначал командиров… Вот в
этот самый момент Мясо поднялся и заявил, как само собой
разумеющееся:
«А я кем буду командовать, володыко?».
Я так и замер с полуоткрытым ртом. Отцы-командиры тоже. Рыхлый
оцколи, жадный казначей рвется в воеводы? Я и думать о таком не
мог, но по лицу горца было явно видно, что тот спрашивает
совершенно серьезно.
«Ннака, разве ты имеешь опыт ведения войны?».
«Когда пришли пурепеча – я дрался», – набычившись, стоял на
своем казначей.
Это верно. Ннака и на стене стоял во время осады и в последнем
побоище принял участие. Однако, он никогда никем не командовал! Я
стеснялся сказать ему об этом прямо, потому что видел: его это
оскорбит. Ударит по самолюбию. Почему я не замечал этого
раньше?
В итоге, максимально дипломатично я предложил Мясу руководить
снабжением войска в походе. Сделал его главным фуражиром… почти
единственным, поскольку отдельных людей на это у меня не было.
Конечно, не такого ждал горец. Но принял назначение и ничего не
сказал.