Местный язык – певучий и резкий, мягкий и грубоватый. Бриджит говорила, что песни на ирландском невероятно красивы.
Сама Жуана впервые ощущала себя по-настоящему красивой в громоздком, но тщательно продуманном наряде. Здесь произошёл её первый светский выход. Простодушное поклонение народа вызывало смущение и прилив гордости…
Повозка въехала на мост через южный приток реки. За открытыми воротами толпились новые почитатели.
Они вели себя так, словно встречали богов, спустившихся на землю: вопили, рыдали, рвали на себе волосы и одежды, целовали борта и колёса повозки, выстилали обочины дороги странными кустистыми растениями. Строу пояснил Жуане, что это омела, растущая на деревьях. Ирландцы показывают своё гостеприимство и мирный настрой. Этой же омелой были украшены ворота, городские арки и двери домов.
Жуана с трудом верила, что появление иноземных гостей в роскошных одеждах вызвало такую сумятицу. Возле городской ратуши процессию встретили мэр города и епископ, в праздничных одеяниях, со многочисленной свитой. Сюда же, на площадь, вынесли раку с мощами святых угодников.
На постаменте стоял крест, украшенный плетёной резьбой и кругом. Жуана едва не потеряла дар речи, но мачеха и Строу выглядели совершенно спокойными, удовлетворёнными. Педру восторгался, как ребёнок.
Его пригласили сойти с повозки, увлекли по цветастой ковровой дорожке к первым лицам города. Те почтительно приветствовали его и завязали с ним беседу. Строу направился следом, для исполнения роли толмача.
Жуана видела, как Педру с благоговением целует крест и раку со святыми мощами. Она слышала, как епископ осыпает его пожеланиями Господней мудрости, правды и справедливости…
В душе, оглушённой и придавленной странным, нелепым триумфом, зрели ростки мучительной тревоги.
Хотелось броситься к Педру, схватить его за руку, вытащить из толпы, умолять о бегстве. Уста и тело сковал невидимый страж. Он глядел из глаз мачехи, холодно и повелительно.
Жуана, будто заколдованная, в ужасе наблюдала, как Педру и Строу ведут к ратуше. Людская река обтекала повозку, стремилась за ними, окружая вход.
Вооружённые люди в шлемах, нагрудниках и плащах врезались в шумное сборище. Они рассекли толпу надвое, тесня от ступеней к стенам домов, где в окнах торчали головы зевак.
Жуана привстала, но тут же упала на сиденье: возница резко тронул с места. Повозка круто развернулась на освободившемся пространстве.