– Вот моё направление, хотелось бы узнать о зарплате. И главное, какие перспективы на квартиру?
– Это тебе здорово повезло, что я после обеда, – ответил начальниках, ковыряясь в зубах спичкой, – я вообще с молодыми специалистами не разговариваю! Вас инженеров, как собак нерезаных! Вот сейчас кинь палку в окно – в инженера попадешь!
Перспективы у тебя – 120 рублей оклад и койка в общежитии. Через пять лет получишь право стать в очередь на квартиру, если женишься. А вот, если бы ты был сантехником 5-го разряда или станочником, то тогда бы я с тобой и о зарплате поговорил, и о квартире.
– Ну, что же, хорошо. Напишите тогда отказ.
– А это с удовольствием!
Пригласил меня как-то осенью 1974 года на охоту свойственник, муж моей двоюродной сестры. Дело было в Западной Сибири, охота предстояла на рябчиков. Погода стояла великолепная: тепло, солнечно, одним словом – золотая осень. Сашка подстрелил одного рябчика. Я же ничего не добыл – оказалось, что у старого ружья, которое мне дали, искривлённый ствол. Но набегался по сопкам, впервые испытал азарт охоты – был в восторге. Даже один рябчик – хозяйке пришлось добавить собственную курицу – придал густому супу с лапшой необыкновенный аромат. После изрядно выпитого количества водки хозяин дома решил показать мне семейный альбом, в те годы это была почти обязательная процедура, особенно при знакомствах, или при встрече друзей после разлуки.
Выпивать при этом мы не переставали. После фото каких-то, неизвестных мне, родственников и детей дошла очередь до фотографии хозяина в военной форме.
– А это я в Бухаресте, в 42-м году.
– Ну, тогда за взятие Бухареста! И мы тут же выпили.
– Только дядя Володя, с годом ты напутал, Бухарест мы не могли взять в 42-м году?
– Я и не брал. Меня в том году в армию призвали, привезли нас в Бухарест на обучение. В первое увольнение пошел в фотоателье, чтобы послать снимки родителям и родственникам в деревню. И только тут, наведя пьяные глаза на резкость, я увидел, что форма – не наша! Оказалось, что дядя Володя воевал в румынской армии! И фамилия у него Маринеску, а Моряк это переделка на русский лад. В 43-м под Сталинградом попал в плен. Затем лагерь и ссылка в Нарым. Там женился на такой же ссыльной русской женщине, так и остался в Сибири.