А, если человек изначально не виновен (не винен, как дитя), то
искупление не имеет смысла.Смерть трагична без Воскресения. Жизнь трагична без смерти. Самое жестокое наказание Божие – бессмертие.
Выше названные модусы трагедии от Софокла до М. Горького, имеют еще одну общую составляющую. Страх. Только для Л.Н.Толстова нет ничего страшнее смерти. В «Смерти Ивана Ильича», герой в ужасе перед неминуемой и близкой смертью (он, как помните, неизлечимо болен), говорит: «Все лучше смерти!» А другой герой, также объятый страхом перед смертью, которая для него может быть реальностью каждую секунду (пленный Пьер Безухов), фактически сходит с ума, ибо его сознание не может вместить в себя весь ужас смерти. И он, противопоставляет смерти свою бессмертную душу. Он ничего не открывает тем самым нового. Душа эта становится инобытием самой Вселенной.А человек раздваивается. Такое отношение к смерти, если и не вытекает из изначального чувства греховности, то зиждется на чувстве вины и страха. Не трудно догадаться, как это отношение сложено. Вся западная культура, которой вот уже 30 лет, опирается на страх смерти, чувство вины и греховности человека Это идет, вероятно, передается от поколения к поколению от древних Египтян, где смерть была правдой человеческого бытия. К смерти готовили с самого начала всех и каждого: от беднейшего торговца водой до могущественного фараона. Эхнатон, изгнав из Египта всех богов, даже Амона, не посмел тронуть Осириса. Он просто запретил о нем говорить, и только. Потому Атон, Бог Солнце – не мог долго сиять над новой империей Египта. Осирис его победил, вернув на место всю свою потустороннюю рать многочисленных божков, кумиров и идолов. Монотеизм Эхнатона двойственен, амбивалентен. Но и христианство амбивалентно, ибо кроме Создателя есть Разрушитель, Сатана. Что такое Сатана? Если не божье создание (падший ангел), то равный Создателю бог. А, может быть – обратная сторона Бога? Бог тогда так же, как человек, амбивалентен и трагичен. Но, это уже современное прочтение Людвига Фейрбаха, ничего не понимающего в природе трагедии.
Только первые трагики эллины понимали трагедию как обязательный момент жизни человека. Вернее – его натуры (конституции, личности, индивидуальности). Но, что самое главное, как определенный возраст.