– А как иначе-то?! Мы же, как наркоманы подсажены на её интересы, причём далеко не бескорыстные и принимаем их уже за свои. Мы уже стали клетками-донорами, получаем примитивную похлёбку, а взамен отдаём всю свою энергию. Поэтому и не можем отличить духовную пищу от отрыжки своего хозяина.
– Фу, как пошло! – прокомментировал Андрей.
Но я не стал обращать внимания на реплику друга, а переключился на Татьяну:
– А ты, Танюша, говоришь, что звёздами некогда любоваться, голову подними и увидишь.
– Ладно тебе, Женька, устыдил уже.
– Из твоих слов складывается впечатление, что цивилизация хронически больна и нуждается в срочной хирургии, – глубокомысленно изрёк Володя. – Или раковая клетка и есть тот самый доктор? Неужели слепоту можно лечить только радикальными мерами?
– У каждого есть свобода выбора.
– Вот про то я и хочу сказать! – оживился Володя. – Всё же зависит от самосознания, ленивый точно ничего не обрящет. Нужно почаще копаться в себе!
– Володечка, ты предлагаешь прямо сейчас начать и с себя? – блеснули лукавинки в глазах Татьяны.
– Милая, а ты мне уже диагноз поставила?
– Даже не думала, дорогой, ты у меня просто умница, – умильным голоском пропела Татьяна, демонстративно прижимаясь к мужу.
– Жень, ты как-то мрачно обрисовал картину жизни, – послышались нотки озабоченности в голосе Жанны, – но есть же любовь, дружба, да и ещё много чего хорошего, доброго… Может, не всё так плохо, а? Скажи честно.
– Конечно, конечно, Жанна, ты права, это я так для наглядности краски сгустил, – попытался успокоить я женщину.
– Тоже мне ваятель! Тебе бы не полотна малевать, а кайлом орудовать, – с ехидцей поддел меня Андрей.
– Спасибо, брат, я тронут.
– Слова, слова… одни лишь дебри, – задумчиво произнёс Володя и поглядел на меня:
– Евген, а всё-таки просвети, как выбраться из её утробы?
– У нас же получилось, – ответил я.
– А если без шуток?
– Если без шуток… а ты поменяй угол зрения, посмотри как бы изнутри на себя и всю свою жизнь, не заинтересовано, может, чего и обрящешь, – с улыбкой посоветовал я.
«Да, странноватый получился разговор. Зачем я его вообще затеял, сам-то я, что знаю о жизни, а о себе самом? Не много, совсем немного… так, смутные предположения, догадки и только… Фарс, один фарс», – думал я, ворочаясь на еловых ветках.
Я догрыз ещё одну галету и стал наблюдать, как из пламени костра с треском вырываются яркие снопы искр. Тогда я ещё не знал, что дальнейшие события на многое откроют мне глаза…