Прозвеневший звонок жестяным звоном продребезжал в голове,
вызвав новый приступ мигрени.
- Идёт! - дежурный, отскочив от двери, быстро забежал на своё
место, и класс, будто выдохнув, разом смёл со стола всё ненужное и
уселся за парты, превратившись в истуканов с мертвенно серьёзными
ликами. Несколько томительных, тревожных секунд, дверь с грохотом
распахнулась, и в помещение стремительным шагом влетел учитель в
мундире. Класс тотчас вскочил, с грохотом откидывая крышки столов,
да и меня свои-чужие рефлексы подкинули вместе со всеми, подарив
новую вспышку головной боли.
- Здравствуйте, Вениамин Дмитриевич, - хором проревел класс по
образцу "здрав-жлав!". Учитель, осанистый мужчина средних лет,
окинул нас пристальным булавочным взглядом и медленно кивнул. Мы с
облегчением уселись назад и уставились на него преданными взглядами
служебных собак.
В памяти всплыло, что педагог этот, или вернее - чиновник от
Министерства Образования, не самый скверный преподаватель, но
сильно ушибленный дисциплиной, отчего и носит прозвище
"Фельдфебель". Главные требования, помимо сносного знания предмета
- уставность, единообразие и тишина.
Если соблюдать предложенные им правила игры и отвечать у доски,
не слишком мямля и запинаясь, то в общем, и нормально. Но если
озвереет, полкласса может стоять весь урок, а на следующих занятиях
он непременно спросит у "стоиков" тетради с выполненными в классе
работами.
Глянув мельком в учебник, Вениамин Дмитриевич, постукивая мелом
по грифельной доске, каллиграфическим почерком начал писать
уравнение, изредка комментируя свои действия. Всё по делу, чётко и
лаконично.
Не считая звуков его голоса, в классе стоит почти мёртвая
тишина, нарушаемая разве что поскрипыванием пёрышек, шелестом
бумаги и покашливанием. Да за окном звучит приглушённо музыка улиц,
состоящая из трамвайных звонков, стука копыт по мостовой, и криков
уличных торговцев.
- Пыжов! - и сила привычки подбросила меня с места.
- Н-да... - только и сказал Фельдфебель, глянув на мою
выразительную физиономию. Парадный фасад у меня в целости: нет
свёрнутого на сторону носа, расквашенных губ или освещения под
глазами. Но вот уши заметно припухли, а пуще того - скулы и даже
виски, под которыми я сбитыми руками нащупал что-то вроде
отёков.
Согласно гимназическим правилам, безобразия разного рода нужно
не допущать и пресекать, но на многие вещи смотрят сквозь пальцы.
По факту, пресекаются драки массовые и откровенное безобразие,
обычные же драки считаются "необходимым этапом взросления" и
закалкой характера. Но многое зависит от преподавателя и его личных
тараканов.