– Вовец, покажи фокус, – попросил Алик Мухомеджан.
– Не получится, настроения нет, – отмахнулся я.
– Да ладно, чего ты, Вовец, покажи, все просят, – тут же влез Витька Мотя.
Я неохотно опустился на колени.
– Клади монету на плиту, – попросил я Мотю. Тот вынул из кармана штанов гривенник и положил передо мной.
Пацаны сгрудились вокруг. Я потер руки. Убедился, что они сухие, и стал как бы накатывать ладони на монету, то опуская их, то поднимая. Создав необходимое поле и ощутив связь между руками и монетой, я стал двигать ладони от себя, словно прокладывая монете дорогу. Гривенник шевельнулся и пополз сначала медленно, потом быстрее туда, куда я вел его ладонями. Потом я остановил монету и стал медленно ее поднимать. Гривенник послушно поднялся за ладонями сантиметра на два и упал.
– Все, – сказал я, – дальше не получается.
– А без рук? – попросил Изя Каплунский.
– Нет, все, устал, – наотрез отказался я.
– Кончай, Вовец, своих пацанов не уважаешь, – обиделся Пахом.
– Ладно, ставь кон. – Я знал, что от Пахома все равно не отвяжешься.
Пахом выгреб мелочь из кармана и стал городить кон, ставя одну монету на другую. Внизу пятаки, выше пятнашки, потом гривенники. Я снова опустился на коленки.
– Вовец, это близко, так каждый дурак сможет, – остановил меня Пахом.
– Я чуть отодвинулся и стал смотреть на столбик из монет, концентрируя на нем всю свою энергию. Столбик зашатался, как от подувшего на него ветерка. Я всем телом подался вперед, облекая желание в физическую форму. Столбик рухнул, и монеты рассыпались, укатываясь от места, где стояли.
– Молодец, Вовец, – похвалил меня Пахом. – Знай наших. А у меня ничего не получается, как ни стараюсь.
– И не получится, – усмехнулся Самуил Ваткин. – У Вовки от природы другая энергия в организме заложена, поэтому она и лечить может. Это как электричество.
– Эта энергия у всех есть, только она не проявилась, как у меня. И если тренироваться, можно достичь тех же результатов, – поспешил заверить я.
– Ерунда, – зевнул Самуил, не желая спорить о том, что ему было ясно.
– А где Монгол? – спохватился вдруг Пахом.
– А ему Коза огород копает. А он следит, чтобы Коза лучше копал, – вспомнил Витька Мотя.
– А зачем это Коза Монголу огород копает? – удивился Самуил.
– Дак Коза Монголу два миллиона проиграл.
– Как это два миллиона? – у Витьки Моти вытянулось лицо.