С этими словами он встал с кресла, прошел к двери самолета и открыл ее. Джон подошел к Кроку и похлопал его по спине.
– Не бойся, я выполню то, что от меня требуется, и оправдаю твои надежды.
И перекрестившись, вышел из самолета.
Крок несколько секунд молча простоял около открытой двери, смотря вслед удаляющемуся Джону. Потом прошел и сел в кресло, достал из-под него закрытую бутылку виски, открыл ее и, закрыв глаза, начал пить ее мелкими глоточками.
***
Выйдя из самолета, Джон огляделся вокруг.
Оказалось, что самолет приземлился на дороге, с одной стороны которой располагалась пустыня, с другой, казалось, из песка вырастал старинный замок.
– Нет, я чего-то не понял, – Джон подошел к двери самолета и толкнул ее, но дверь была заперта. Он постучал в нее. (Ему очень хотелось задать Кроку парочку вопросов. Во-первых, куда это он его все-таки привез, а во-вторых, не издевается ли он над ним, и если все-таки издевается, то зачем.) Дверь никто не открыл. Через несколько минут он снова постучал по ней, в этот раз намного громче первого, но эффект остался прежним.
– Ну и черт с тобой, – он пнул дверь и отошел от самолета.
– Так интересно, что же мне теперь делать дальше? – Джон тщательней, чем в первый раз огляделся вокруг. Но ничего кроме песка, самолета и замка он так и не увидел. – Итак, здесь есть самолет, – начал размышлять он. – Но он закрыт, а, следовательно, ничего интересного для меня он на данный момент не представляет. Также здесь есть еще пустыня, но в ней кроме сухости во рту и тошнотворного состояния вряд ли что можно найти. Если идти по дороге, то, боюсь, эффекта будет не больше. Тогда остается только одно. Идти в замок.
Пристально осмотрев замок, Джон ужаснулся, казалось, его по воле какого-то чокнутого волшебника вынули из старого, черно-белого фильма ужаса и поставили здесь, в пустыне, заменив полную луну, вечно висящую над ним, на палящее солнце. Замок был сделан из серых камней неправильной формы, причем складывалось впечатление, что здесь не было ни одной пары похожих камней. Стены покрывали трещины, которые, казалось, отплясывали какой-то свой, только им ведомый, дьявольский танец. Шпили были черного цвета, и кое-где на них была видна паутина. Все окна, которые видел Джон, были занавешены какой-то черной плотной тканью.