Поднялся крик, люди в панике бегали по деревне, не зная, где им спрятаться от внезапно проснувшейся и рассвирепевшей стихией. Молнии, попадая в дома, поджигали их, некоторые разряды иглами проходили по телам несчастных людей, и те замертво падали на землю словно куклы. Во всем этом хаосе и ужасе мне удалось расслышать знакомые голоса. Из леса, тяжело шагая, вышел Пень, на его головном уборе, как на троне, восседал колдун, он водил руками по воздуху, и природа выполняла его приказы. Рядом с ними, пытаясь успеть за огром, шла дочь кузнеца, с нескрываемой радостью смотря на весь творимый ее колдуном беспредел.
– Дорогая, ты уверена, что я должен так поступать? Мы бы могли просто поговорить и уладить дело миром.
– Нет! Никогда я больше не стану разговаривать со своим отцом и жителями этой деревни. Они подослали к нам убийцу! Будь уверен, они сделают это еще раз и еще. Нам никогда не быть счастливыми, пока мы не покажем им, против кого они подняли мечи. Проучи их, котенок, раз и навсегда.
– Хорошо, – вздохнул колдун, и смертоносное светопреставление продолжилось.
– Хватит! – к колдуну подбежали кузнец и я. – Заклинаю во имя всех богов, остановись.
Чародей опустил руки и слез со шлема Пня.
– Теперь у меня есть повод тебя убить, старик. – я покрутила мечом в руке.
– Я все объясню, прекрасная воительница, Габриэла настояла на том, чтобы я показал вам, что такое гнев колдуна.
– Дочка? Не может быть, ты настолько не хочешь здесь жить, что готова уничтожить это место?
– Да! Сотню раз да! Я рождена не для жизни в хлеву, не для работ на поле, я слишком красива для всего этого.
– Она прекрасный человек, она добра и сострадательна. – радовался колдун.
«О ком он, интересно, говорит?», – думала я.
– Крал хороший парень, вместе вы будете…
– Счастливы? – перебила его дочь. – Он будет работать, а я сидеть дома и рожать детей? Одного, второго, потом счет пойдет на десятки. Почему бы и нет?
– У тебя было бы все не так.
– У меня будет все не так, и именно поэтому я уеду с ним, и никто больше не станет нам мешать. Я рождена для королевских балов, для светских бесед, для торжественных встреч. Роскошь и богатство, папа, а не смрад и грязь.
Препирательство, ссора и ругань все не прекращались, и мне приходилось все это выслушивать: не из-за денег ее отца и не из-за понимания проблемы и сочувствия девушке и колдуну, нет – я стояла рядом с ними лишь ради спасения от молний. Они сверкали в небе, магия не исчезла, и лучше, как я тогда думала, быть поближе к человеку, который всем этим управляет, ведь вероятность, что молния ударит в это место, была намного меньше, чем вероятность ее попадания, скажем, вон в то место, да, именно в то, где пару секунд назад стоял человек, оставививший после себя лишь пару дымящихся сапог.